Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Марина Наумова (наст. Мария Всеволодовна Цветкова-Верниченко) родилась 22 сентября 1969 года в г. Ярославль, ныне проживает в Украине, в г. Харьков. Выросла в семье театральных работников (отец — заслуженный артист РСФСР, театральный и кинорежиссер, мать — преподаватель психологии творчества в театральных вузах). По образованию биолог (в 1992 г. закончила биофак Харьковского государственного университета), профессиональный литератор-прозаик (Литературный институт).
Работала журналистом, редактором, главным редактором в СМИ, маркетологом и литературным агентом (по прикладной и учебной литературе) в издательстве «Торсинг». Ещё раньше — в зоопарке и в Доме ребенка. В настоящее время штатный сценарист студии «Семья от А до Я». Кроме сценариев передач по основной тематике студии (воспитание и уход за детьми, психология семейных взаимоотношений, детская и подростковая психология), писала сценарии к сериалам «УВД-2. Во власти» (совместно с А. Филатовым), «Высшая мера» (совместно с А. Филатовым), «Милицейская академия» (часть серий — совместно с А. Пугачевым).
Автор ряда реалистических рассказов, опубликованных в различных газетах, литературных приложениях к ним и журналах.
В жанре фантастики у Наумовой также опубликовано несколько книг — как вполне «взрослые» «Дети полнолуния», так и ряд произведений для детей и подростков.
Главной особенностью в случае подростковой фантастики Наумовой является то, что автор не ставит себе цель придумать каких-либо новых монстров и битв с ними. Отнести эти сочинения к чисто развлекательному, «несерьёзному» жанру невозможно. Наумова подходит к написанию книг, в первую очередь, как педагог, ведь именно в раннем возрасте человек осваивает «вторичный» опыт, «вторую реальность» содержащуюся в искусстве. Её произведения изнутри озарены светом истинной человечности.
Произведения Наумовой говорят о том, что, делая выбор между меньшим и большим злом, человек признаёт зло как таковое в принципе своём. А этого делать нельзя ни в коем случае. И враньё даже во благо, остаётся враньём.
Наумова пишет о хороших ребятах, тем самым увеличивает их число. И хотя книги Марины не решают всех проблем, они указывают альтернативные пути их решения, стимулируют разум к поиску оптимального из них, являясь полезной гимнастикой для мозга, и в этом их ценность.
отрывок из произведения:
...Он проснулся.
Проснулся, задыхаясь. Руки, ноги, все тело его еще принадлежали сумасшедшему бегу.
Несколько минут Эрон лежал, ловя ртом воздух. Чувство победы, но и неудовлетворенности переполняли его. Лишь недавно бег, который внушал страх, наполнился новым содержанием, вызывая теперь заодно и восторг.
Но бег был во сне, и чем прекраснее ощущал он себя во время полета, когда можно было забыть о времени, пространстве, оставить позади обиду, непризнание и пустоту жизненной тусклости, тем с большей реалистичностью и жестокостью наваливались они вместе с пробуждением на его истерзанную душу.
Нет чудесного города, нет полета — есть только опостылевшая комнатка и мир, где ты — никто, где любой может безнаказанно смотреть на тебя свысока.
Иногда при мыслях о собственном существовании Эрона одолевала такая грусть, что ему хотелось просто перечеркнуть все это одним ударом. Одним глотком кофе с цианидом. Одним выстрелом. Одним прыжком с крыши, наконец...
Последний вариант нравился Эрону больше всего: полет должен был напоминать ночной бег. И все же Эрон Бун пока еще жил, да и страх перед снами, в которые хотелось уйти, покинул его слишком недавно.
И еще одна причина держала его на Земле.
Глория.
Глория была единственным светлым пятном на черноте его жизненного пути. Не бог весть какая красавица, не кладезь ума, но она обладала удивительной способностью принимать его таким, каким он есть, и появлялась в тот момент, когда ему нужней всего было человеческое общество. Глория всерьез подтверждала «теорию половинки» — лишь она могла подойти к Эрону так и тогда, чтобы он не ощутил при этом ни малейшего дискомфорта, словно оба и впрямь были частями единого механизма — вроде бы и самостоятельными, но дополняющими друг друга.
«Глория... Как я хотел бы ее сейчас увидеть», — не успел подумать Эрон, как от двери послышался чуть хриплый женский голос:
— Привет!
Она была одета в один халатик, застегнутый на пару пуговиц, но, судя по движению ее пальцев, и тот должен был с секунды на секунду слететь, обнажая ее полноватые округлые плечи.
Глория всегда умела предчувствовать желания Эрона...
— Доброе утро! — он повернулся на бок и приподнялся на локте, встречаясь с ней взглядом. Она смотрела ласково, по-матерински...
Ох, какая неудачная мысль!
Эрон не любил вспоминать о их разнице в возрасте. Глория была намного старше его. Двадцать и двадцать пять — это совсем не то, что, скажем, двадцать пять и тридцать. Уж лучше обо всем этом не задумываться...
— Как ты? — она присела на край кровати, нежно прикасаясь теплой ладонью к его щеке. — У тебя все в порядке?
— Да. А что случилось?
— Ничего, — наклонила голову Глория.
«Просто я люблю тебя, и мне тяжело видеть, каким измученным ты бываешь по утрам!» — сообщили ее глубокие, вечно светящиеся особой грустинкой глаза.
— Ну и хорошо... — Эрон откинулся на подушку, затем поймал руку Глории и прижал к своей груди. Ему было приятно прикасаться к ее мягкой, нежной коже.
— Вот что, Эрон... — Глория сдвинула брови и чуть слышно вздохнула.
Она колебалась, стоит ли начинать этот разговор, и чтобы хоть ненадолго оттянуть его, окончательно сбросила халат и залезла в кровать с ногами, усаживаясь на Эрона сверху.
Возбуждаясь от прикосновения ее теплого тела, Эрон потянулся было, чтобы схватить подругу в объятия, прижать ее к себе поплотнее, но вовремя заметил выражение ее глаз и замер, давая возможность ей высказаться.
— Я долго думала об этом, — вновь начала она, поняв, что тянуть время больше невозможно. — Скажи, неужели тебе не хочется уехать отсюда куда-нибудь далеко, туда, где мы будем совсем одни?
Эрон негромко вздохнул. Совсем недавно и он хотел уехать, не понимая того, что всюду его будет ждать лишь холодное презрение и отчуждение. Но теперь-то он это знал... Знание свело на нет все его порывы. К чему суетиться, если проклятый мир всюду одинаков? А желание Глории остаться наедине...
...Он проснулся.
