Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Рассказ начинался неплохо. Зима, снег, охотничий домик на отшибе. Атмосфера постепенно нагнетается, сюжетный взрыв, после которого герой в недоумении и страхе собирает осколки былого и грядущего, того, что случилось и не случилось. Встреча с неведомым, расслоение реальности ...
Первая версия сего рассказа участвовала в Грелке-6, а вторая — победила на мастер-классе Андрея Лазарчука на Росконе-2005. Печатался в журнале «Полдень XXI век» и сборнике «Предчувствие шестой волны».
отрывок из произведения:
...Лампочка замигала и погасла.
— Черт! — выругался Рустам. — Опять линию порвало. Каждый год одно и то же.
— Если бы порвало, — хмыкнул Женя. — В том году в районе Ельничихи два километра проводов сперли. Цветметалл как-никак. Посмотреть бы на этих пионеров.
В темноте негромко засмеялись.
— Ладно вам, может, пробки выбило, — я попытался нащупать рукой тумбочку — там, в верхнем ящике, специально ради таких случаев хранился аккумуляторный фонарь — вещь старенькая, маломощная, зато дохнуть будет не один день.
— У нас одна лампа включена была, — заспорил Рустам, — из-за подобных мелочей пробки не вышибает. Предлагаю воспользоваться случаем и выйти сегодня пораньше.
— Я никуда не пойду, — пропыхтела Ида, — я уже в постели, я уже укрытая, я уже сплю. Спокойной ночи.
— Это что за разговоры?! — воскликнул Женя и, кажется, даже соскочил с раскладушки. — Кипятка утром не получишь! Сухие макароны пару дней пожуешь, будешь знать, как коллективу палки в колеса вставлять!
— И вы себя еще коллективом называете? — Ида демонстративно хохотнула. — Шайка, вот вы кто. Шайка озверевших лоботрясов, промышляющих обыкновенным собирательством... И домогательством, — добавила она, заскрипев кроватью.
— Не хочешь, не надо, — спокойно проговорил Рустам. — Мы и без тебя справимся. Будешь очаг охранять, пока не вернемся. И чтоб спать не вздумала, на рации сиди.
— Эх, на кой черт я с вами поехала? — сказала Ида. — В Москве нужно было оставаться, с Ленкой. Хоть младшая сестра, все едино умней оказалась. Лежит сейчас в теплой ванне, слушает музыку, никто ее не достает. Или пригласила своих институтских — соседям соскучиться не дает, центр музыкальный насилует.
Тусклый луч света выскользнул из фонаря и прилип к потолку.
— Твою мать! — выкрикнул Женя. — Ты что вытворяешь?!
— Светило раздобыл, — ответил я, — в компактной форме, щадящем режиме. Между прочим, каждый год пользуемся, и каждый раз ты спрашиваешь: что? кто? откуда? Скоро кипятка лишать будем, память стимулировать.
— Мозговую деятельность стимулируют шоколадом, — задумчиво сказала Ида. — Помните, рекламу по телевизору крутили? Или по радио?
— Не помним, — мрачно проговорил Женя. — Не знаем. Не видели.
Поднявшись с кровати, я принялся шарить фонариком по избе.
Рустам сидел возле стола на большом дубовом табурете, подобрав под себя ноги, и закрывался от света дрожащей ладонью. Во второй руке он держал кружку с отбитой по краям эмалью, стараясь поймать стремительно уходящее тепло. С полудня и до самого вечера Рустам пропадал в лесу — поначалу казалось: все, потеряли, без спасателей не обойтись, — а когда вернулся, долго отпаивали горячим чаем, сдирали задубевшие куртку и штаны, закутывали в пуховое одеяло, укладывали отогреваться поближе к «буржуйке». Вернулся с пустыми руками, но главное — вернулся. Теперь по отметкам — толстым желтым полосам вокруг сосновых стволов — можно будет забраться дальше в чащу. Правда, делать это придется в ближайшие дни, иначе снегу наметет по пояс, а через такую толщину мох не просвечивает. В первые дни вообще по проталинам ориентировались, днем без утайки ходили...
— Пойдем, — я навел фонарик на Женю и стал с ухмылкой наблюдать, как он пытается вылезти из продавленной чуть ли не до пола раскладушки. — Предлагаю Рустама тоже оставить. Чего доброго, свалится на полпути, потом тащи его. Смотри, туша какая.
— Моя туша, сам понесу, — обиделся Рустам. — Кто вам лыжню прокладывать будет?
— Сами проложим, безногие, что ли? — сказал я. — Тем более, вдоль высоковольтки сначала пойдем, там: во-первых, не потеряемся, во-вторых...
— Не волнуйся, Макс, — перебил меня Женя, — раз боров уверен, боров осилит. Ну, подморозило его чуток, так сразу в гроб класть? Не позорь здоровяка перед женщиной.
Я плотно стиснул зубы, однако ничего не ответил. Вот ведь гад! Если Рустам и думал оставаться, теперь его ни за что не переубедить. Даже Идины слова не возымеют должной силы. Но Ида, не желая ввязываться в бесполезный спор, молчала. Или уже крепко спала.
— Одеваемся, — глухо сказал Рустам. Он с сожалением глянул на сохнущую подле печки одежду и полез в шкаф за старой курткой, да видавшими виды потертыми штанами.
— Погуляем! — Женя радостно потер руки. — Чувствую, к утру пакет мха наберем. Приедем в Москву, от покупателей отбоя не будет. Где они еще свежачок найдут?
— Каждый вечер гуляем, не надоело еще? — спросил я. — Напоремся когда-нибудь на деда, мигом мозги на место вставит. Говорю ведь: удочки сматывать пора, и так складывать этот мох уже некуда. На халяву долго не протянешь.
— Паникеров — за борт, — сказал Женя. — Еще денек-другой с нами проведешь, крысы с судна побег устроят... Разлагающий элемент, вот ты кто.
— Так, — Рустам загородил собою Женю, и луч фонарика уперся ему в грудь, — знаки на лыжах обновлять пора. От медведей по-любому не спасут, а волки чуют, когда слабину дашь. Краска у тебя осталась?
— В банке на шкафу посмотри, — сказал я. — Правда, хватит от силы на два раза. В деревню надо идти, запасы пополнять.
Кивнув, Рустам ушел в темноту. Послышался шорох, звон, недовольное бормотание. Что-то громко стукнуло об пол и покатилось...
...Лампочка замигала и погасла.
