Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Инара Озерская. Родилась в Риге. Писатель, журналист. Первая книга стихов «Там» — 1993, прием в Латвийский Союз писателей — 1994, публикации в журналах «Даугава» (Рига), «Шпиль» (Рига), «Черновик» (Москва), «Крещатик».
отрывок из произведения:
...Впрочем, не мной, а Борисом Аврамцом замечено, что многие известные музыканты проникаются симпатией к нашим студентам и не прочь снова приехать в Латвию. Когда Дженет впервые появилась в Латвии, а это произошло в 1998 году, она произвела локальный фурор. Что замечательно, ни тогда, ни после приезд в Латвию Лоусон не привлек внимания широкой публики, а остался, как и очень многое у нас, событием только для профессионалов, хотя Дженет Лоусон и в прошлом году, и в позапрошлом дала несколько концертов. Все-таки прекресток ли, проходной ли двор, но мы здесь странновато живем. Мы уже привыкли по настроению ворчать на то, что смотреть (читать, слушать и т. д.) здесь нечего, что никому мы не нужны, но яркие, значимые фигуры, которых заносит в наше поле, мы можем себе позволить не замечать вовсе. Странные мы... Хотя на то он и перекресток — если уж застрял, так застрял. И это «застревание» у местной интеллигенции, как правило, выражается в доводящем до изжоги недовольстве и тотальной инертности. А периодические издания, которым тоже вроде бы не о чем говорить, всего лишь выражают наш общий modus vivendi и его последствия. Мы ничего не видим (не слышим, не читаем), именно потому, что мы ничего, собственно, и не хотим видеть (слышать, читать...).
Так вот, вышенаписанное появилось потому, что задуматься об этом меня заставила именно Дженет Лоусон — человек, который делает все наоборот. И, пожалуй, большую часть своей она жизни потратила на то, чтобы научить людей не застревать в обусловленной тусклости жизни. И в Латвии ей это тоже удалось. Когда Дженет преподавала в студенческом учебном лагере, ее классы были всегда переполнены. Дженет может практически любого человека научить петь и импровизировать, и по ходу работы в лагере ей удалось настолько завести ребят, что возникло нечто вроде джазового хора, который и выступил на заключительном концерте...
...Впрочем, не мной, а Борисом Аврамцом замечено, что многие известные музыканты проникаются симпатией к нашим студентам и не прочь снова приехать в Латвию. Когда Дженет впервые появилась в Латвии, а это произошло в 1998 году, она произвела локальный фурор. Что замечательно, ни тогда, ни после приезд в Латвию Лоусон не привлек внимания широкой публики, а остался, как и очень многое у нас, событием только для профессионалов, хотя Дженет Лоусон и в прошлом году, и в позапрошлом дала несколько концертов. Все-таки прекресток ли, проходной ли двор, но мы здесь странновато живем. Мы уже привыкли по настроению ворчать на то, что смотреть (читать, слушать и т. д.) здесь нечего, что никому мы не нужны, но яркие, значимые фигуры, которых заносит в наше поле, мы можем себе позволить не замечать вовсе. Странные мы... Хотя на то он и перекресток — если уж застрял, так застрял. И это «застревание» у местной интеллигенции, как правило, выражается в доводящем до изжоги недовольстве и тотальной инертности. А периодические издания, которым тоже вроде бы не о чем говорить, всего лишь выражают наш общий modus vivendi и его последствия. Мы ничего не видим (не слышим, не читаем), именно потому, что мы ничего, собственно, и не хотим видеть (слышать, читать...).
