Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Сергей Иванович Павлов родился в 1935 году. Учился в Московском инженерно-строительном институте. По образованию — инженер-геофизик. Работал в Красноярске, участвовал в различных экспедициях. К фантастике обратился в начале 1960-х годов. Дебютом стал рассказ «Банка фруктового сока», опубликованный в газете «Молодой ленинец» (Томск). Рассказ был отмечен поощрительной премией на конкурсе журнала «Техника — молодежи». В 1967 году свет увидела его дебютная повесть «Корона Солнца», а также созданные в соавторстве с Н.Я. Шагуриным фантастико-приключенческие повести «Кентавр выпускает стрелу» и «Аргус против Марса». Любителям фантастики известны повести Сергея Павлова «Ангелы моря» (1967), «Акванавты» (1968), «Чердак Вселенной» (1971), «Неуловимый прайд» (1974). Огромную популярность завоевал его роман «Лунная радуга» (1978-1983), удостоенный в 1985 году премии «Аэлита». Своеобразным продолжением этой дилогии стал роман «Волшебный локон Ампары», опубликованный в 1991 году.
отрывок из произведения:
...Небольшой желто-синий автобус переваливается с ухаба на ухаб, деловито урчит на подъемах.
На взгорках сравнительно сухо, а там, где дорога ныряет вниз, колеса погружаются в колею, разбрызгивая серую жижу, перемешанную с тонкими пластинками льда. Вниз и вниз, поворот, и снова подъем. Наконец, дорога выбегает на тракт. А тракт уходит куда-то в глубокое сумеречное пространство.
По обе стороны его тянутся цепочки луж цвета серебристой фольги. Далеко-далеко простираются черные поля. Они еще холодные, мертвые, кое-где виднеются голубовато-белые лоскутки истлевающего снега. Одиноко стоят деревья, измученные долгой зимой, пусто и голо вокруг, неуютно. Желто-синий автобус набирает скорость и целеустремленно катит вперед, вызывающе яркий, нарядный.
В салоне автобуса двое: широколицый, крепкого телосложения мужчина и худощавый смугловатый парень. Широколицый сосредоточен — он за рулем. Худощавый рассеянно и безучастно поглядывает сквозь ветровое стекло, едва утаивая зевоту. Он явно не в настроении. Хмурое утро, скучное однообразие пути, тряска. И к тому же сегодня — суббота, день выходной, который каждая уважающая себя личность проводит согласно своим наклонностям и вкусам, если этому не помешает вдруг некстати подоспевшая «производственная необходимость».
— Дурацкая все же у нас профессия! — кричит худощавый и морщится. Говорить мешает мотор. — У других выходные как выходные, люди на танцы идут. Кино и все такое. А нам… вот, кукиш!
— Н-да, — вздыхает широколицый и вертит ручку бокового стекла. В окно врывается холодный воздух. — Тепло что-то нынче запаздывает. Зима была теплая — лето будет прохладное. Так-то, Вадим Сергеич… — Теплая? — Вадим присвистнул, криво заулыбался. И, словно бы убеждая кого-то в своей правоте, сузив глаза, сурово сказал: — Уеду я отсюда. Три года отдам за диплом и уеду. Полгода осталось.
— Оно, конечно… Дело хозяйское.
Помолчали.
— Миша, ты местный? — неожиданно полюбопытствовал Вадим. Раньше он никогда об этом не спрашивал.
— Двадцать пять лет в Сибири… Местный, считай. Старожил.
— Нравится?
— Сибирь-то?.. — Михаил помедлил с ответом. — Понятно, не Сочи.
Удар передними колесами, машина запрыгала на дорожных выбоинах.
— Тише, ты!.. — запоздало крикнул Вадим. И оглянулся через плечо — туда, где стоял, заслоняя окна салона, довольно массивный приборный стенд. — Ну сколько раз говорил: не мебель возим! Аппаратура все-таки.
— А что я сделаю? Такая дорога. Гармонь… Можно и тише.
Михаил убавил скорость, машина пошла ровнее и мягче. Вадим успокоился.
— Переделывать ее надо, — нарушил он первый неприятное для обоих молчание.
— Дорогу?
— Сибирь. Дорогу, конечно, тоже.
— Переделаешь!.. Который год здесь шоферю, тракт наладить не могут. Технику гробим… По телевизору оно вроде все гладко выходит. Вчера продукцию шинного завода показывали, гора баллонов — с двухэтажный дом! А у нас на передке резина еле дышит, ткни сапогом — развалится.
— Сапог?
— Зачем сапог? Резина.
Вадим рассмеялся.
— Станем среди поля — будет смех, — пообещал Михаил, — Ладно, не обижайся. Это я так… А насчет резины, думаю, уладим. Если, конечно, наши снабженцы смотрели вчерашнюю передачу.
Закурили, примолкли. Разговаривать трудно — из-за мотора. До буровой далеко — сотни километров скверной дороги, тряска, дым папирос…
...Небольшой желто-синий автобус переваливается с ухаба на ухаб, деловито урчит на подъемах.
