Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
1986 – 1990 учился в ЛИТМО на специальности инженер-системотехник.
1990 – репатриировался в Израиль.
1991 – 1994 закончил Хайфский университет со степенью В.А. по математике.
1994-1995 – служба в Армии Обороны Израиля.
1996 – по сегодняшний день работает программистом.
Сейчас живет в Иерусалиме.
Женат.
Начал сочинять примерно в семнадцать – восемнадцать лет. Жанр – фантастика и фэнтези. Писал также и стихи.
Любимые писатели – Стивен Кинг и Клиффорд Саймак. Из поэтов – Иосиф Бродский.
Любит компьютерные игры, обожает кино практически всех жанров. Немножко рисует. Немножко составляет шахматные задачи. Дико любит путешествовать в другие страны и на другие планеты. Скован вечным парадоксом: работаешь – нету времени, не работаешь – нету денег. Не смотря на свою специальность (см. выше) до сих пор потрясён идеей Интернета – мир без границ!
отрывок из произведения:
...Я, Гарсия Фернандес, алхимик, буду завтра сожжён на костре за ересь. Передо мной лист бумаги, перо, чернила и полная мучений бессонная ночь. У меня изуродована левая рука, наверное, раздроблены кости. С правой стороны сломаны три ребра — мне больно дышать. Со спины свисают кровавые клочья кожи. Подручные отца Себастьяна постарались на славу.
Но хвала господу нашему Иисусу Христу, они оставили мне правую руку, и я могу писать. Это мой долг, моя Плата. Огарки свечей с трудом освещают моё скорбное пристанище — сырую вонючую камеру с грязной соломой на полу. Отец Себастьян сказал, что я должен покаяться в грехах и написать о своём сговоре с Дьяволом. Возможно, тогда меня оставят в живых.
Возможно.
Но надо спешить. Быстро бегут минуты, складываясь в часы, а я погружён в раздумья, в воспоминания о прошлом.
Всю свою жизнь я занимался алхимией. Был сначала неразумным мальчишкой-учеником, помогал толочь минералы и раздувать огонь в печи. Мне нравилось всё — толстые фолианты в мрачных кожаных переплётах, хрупкие колбы и сосуды, огонь, иногда изменявший свой цвет на зелёный или фиолетовый. Мне нравился мой учитель, искорки в его глазах, его жажда познания. Он учил меня отличать одни вещества от других, переводить жидкости в кристаллы и растворять кристаллы в кислотах. Он говорил, что многого не понимает сам, но надо упорно трудиться, экспериментировать, и тогда ты будешь вырывать знание по крупице из небытия. Мы плавили и смешивали металлы, получая странные сплавы. Мы вызывали к жизни разные порошки и смолы, удивительные материалы. Одни — для изоляции бочек от воды, другие — особо стойкие красители, третьи непонятно для чего, но мой учитель говорил, что мы обязательно найдём им применение в будущем. Учитель рассказывал, что запись алхимического процесса в книгах, даже самых новейших, устарела, но предложить новой системы так и не смог, хотя утверждал, что она должна быть похожа на математические значки и формулы и едина для всех алхимиков. Жаль, ни в трудах Парацельса, ни Луллия я ничего подобного не нашёл. Как можно записывать алхимические вещества математикой? Он мечтал, что когда-нибудь алхимия станет важной наукой, возможно подымится на один уровень с теологией.
Он был одержим идеей, которую я унаследовал от него — превратить какое-либо обычное вещество в золото. Мы пробовали свинец, сталь, олово, но ничего не выходило. Учитель старел, стал задыхаться — постоянные испарения кислот и смол не пошли ему на пользу. Он чувствовал, что ему осталось немного и старался передать мне все свои знания. Я лихорадочно впитывал его наставления, стараясь запомнить каждое слово.
Вскоре он умер, оставив мне лабораторию и все свои скромные сбережения, вырученные от продажи рецептов смол и красителей купцам и мореплавателям...
...Я, Гарсия Фернандес, алхимик, буду завтра сожжён на костре за ересь. Передо мной лист бумаги, перо, чернила и полная мучений бессонная ночь. У меня изуродована левая рука, наверное, раздроблены кости. С правой стороны сломаны три ребра — мне больно дышать. Со спины свисают кровавые клочья кожи. Подручные отца Себастьяна постарались на славу.
