Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Николай Германович Полунин — русский писатель, автор романов «Харон», «Цербер», «Орфей», «Роско: планета Анджела», «Бастион ЭОС», «Галактический скунс», «Новая Василиса», повестей «Дождь», «Коридор огней меж двух зеркал».
отрывок из произведения:
...Я немного еще полежал, не открывая глаз, чтобы не видеть потолка над собой — со считанными-пересчитанными пятнышками, отвалившимися корочками побелки, волосками паутинок. Сколько времени, я не знал. Восемь? Девять? Я открыл глаза и в серой мгле комнаты за плотно задернутыми шторами понял, чего мне не хватает: не шли часы. Взял с тумбочки будильник, он показывал без минуты четыре и молчал. Все равно пора вставать. Не суетясь — потому что на работу я так и так опоздал... Откину одеяло — на правую сторону, как обычно; потом сяду, и ноги сами собой попадут в тапочки, старые дырявые тапочки с надорванной лгткой на правом; потом я зевну, потом прошлепаю в ванную, но по пути включу на кухне плиту под чайником; все — не зажигая света, потому что я еще не проснулся; потом шипящая струя ударит в подставленные ладони, плеснет в лицо, на грудь, на живот, и сверк ее будет подобен... подобен... ну, чему?..
Я постучал по крану. Из него хрюкнуло, но воды не выползло ни капли. Вообще-то странно, чтобы ни горячей, ни холодной. Городская вошь, подумал я про себя. Но умыться-то надо. Собственно, не так уж и надо. Вспомни, в детстве золотом ты вполне обходился и без умывания, а струя воды из крана была потребна лишь для создания радужных мыльных пленок между пальцами, переливающиеся купола которых ты очень любил. А грелась вода в той квартире газовой колонкой, которую ты тоже очень любил, но еще и очень боялся.
Не было равно и электричества. Я щелкал выключателем, размышляя о превратностях судьбы. Такое мне явилось меланхолическое определение: превратности судьбы. Прошел обратно в комнату, натянул трусы и штаны, набросил курточку на молнии. Надо было осмотреть пробки. В последний момент поднял телефонную трубку. Без всякой мысли — мне просто вдруг захотелось узнать точное время. Трубка молчала. Вообще-то у меня есть сосед, телефон у нас спарен, но он обыкновенно спит до полудня. Он мог спать и до двух, и до трех, но в полдень ему звонит его подружка и они болтают час-полтора. Еще он всегда занимает телефон по ночам, каждую ночь чуть не до утра, но мне телефон ночью не нужен, я ночью сплю. Где мой сосед работает, я не знаю.
Трубка молчала. Я было решил, что сейчас ночь, но рассвет, серенький, осенний, мокрый, тихонько, но настойчиво лез в окно. Ничего не понимаю. По ногам дуло, шторы вытянулись парусом. Я надел носки, ногам стало теплее. Пошел на кухню, потрогал чайник. В холодильнике у меня был томатный сок, была ветчина. Почему-то расхотелось идти на лестницу. Я жевал холодное мясо, запивал холодным несоленым соком и все еще ничего не понимал. На миг подумалось: война, — в груди екнуло и сжалось, но тут же я вспомнил про тишину. Слава богу, нынешняя война не началась бы с тишины.
Когда я съел последний кусок и выпил остатки сока, мне сделалось совсем холодно. Не хватает начать икать, подумал я. Отчего-то мне показалось это очень важным, и я даже задержал дыхание и досчитал до одиннадцати, хотя вовсе не икал. Какого черта! Я побежал в комнату. Что творится, может мне кто-нибудь объяснить? Раздернул шторы. Над крышей соседнего дома уже просветлело до золотизны, разорванные облака уползали рябью вверх и вниз — за ночью. Березка облетела совсем, тонкая, черная. Вода на мокром асфальте больше не текла, она собиралась в лужи, широкие лужи, обширные лужи, и небо отражалось в них с облаками и ветками деревьев, со всем...