Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Светлана Прокопчик (Светлана Николашина, Владислав Викторович Морозов) (р. 05.12.1971) — русская писательница, автор романов «Корректировщики», «Русские ушли», рассказов «Вид на жительство», «Кушать подано», «Марш мёртвых блондинок», «На войне как на войне». Жена писателя Олега Дивова.
отрывок из произведения:
... — Сейчас войны не те, что раньше, — сказал за ужином Николай, приезжий журналист.
Василий ковырял котлету. По контракту, который он подписал неделю назад, ему причиталась немаленькая сумма — если победит правительство. А если мятежный губернатор, то Василий останется с носом.
В последние часы положение мятежника усилилось. Хот? журналист утверждал, что победить губернатор никак не может. Ведь на стороне правительства — шесть из восьми государственных каналов телевидения, восемнадцать крупнейших радиостанций, газеты... Спонсоры у правительства опять же, куда пристойнее. Международная поддержка обеспечена: промышленные концерны помогают и деньгами, и оружием. У одного только Николая пятнадцать бомб, три артобстрела и две зачистки. Танков, жаль, нет — Николай считался большим специалистом по части танковых атак Зато есть одна ракета с ядерной боеголовкой.
Василий подписывал контракт только на сочувствие и на размещение квартирантов. Ему по разнарядке достался Николай, о чем Василий еще ни разу не пожалел. Уже здесь, на месте, гость предложил хозяину участие в боевых действиях.
— Убивать тебя не будем, — деловито уточнил он, — так что ничего не теряешь, сможешь потом где угодно сниматься.
Николай хотел взорвать ракету, раз уж танков ему не дали. Но для столь масштабного действа подходили лишь старые корпуса ВАЗа. Так что Николай уже четвертые сутки ждал результатов аукциона. От того, кто купит ВАЗ — правительственные силы или мятежники, — зависел и исход войны. Аукцион затягивался, губернатор темнил, и Николай подозревал: тот договаривается с каким-нибудь финансовым колоссом, Страшно предположить, что произойдет, если бунтарю достанется ВАЗ. У него и так лучшие места для работы. Какой смысл Николаю бомбить деревеньки в сотню душ? Да никакого. А Тольятти весь оппозиционный, там снимать нельзя.
В шесть утра Василия растолкал возбужденный Николай:
— Едем! ВАЗ наш!
Завод, остановленный еще полвека назад, произвел на Василия удручающее впечатление. А съемочная группа Николая ликовала. Журналисты носились как укушенные, вертели камерами, а за ограждением толпилась массовка: ее время еще не настало.
Василия загримировали, обрядили в страшенную робу, вручили текст и отвели в убежище. По сигналу он вернулся в цех. За время его отсутствия журналисты подняли пыль, и говорить было трудно — Василий то и дело прерывался, чихая и кашляя. Но снимавшие его люди радостно переглядывались.
Николай отвез его домой и сам улетел в Москву шестичасовым рейсом: ему тут нечего делать. А Василий сел смотреть телевизор.
Ведущие новостей взахлеб рассказывали о ядерном взрыве на ВАЗе. Василий сам проникся ужасом и величием этой картины: ядерный гриб, алое свечение, превращающиеся в прах здания... А потом увидал себя — грязного, с воспаленными глазами. Он чихал и кашлял, он пережил тяжелое поражение смертоносными лучами. Его спасла случайность — вместе с сотней счастливцев он успел спрятаться в убежище. Он проклинал мятежника на чем свет стоит. И выглядело это убедительно...
... — Сейчас войны не те, что раньше, — сказал за ужином Николай, приезжий журналист.
