Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Художник рассказывает заинтересованному посетителю мелодраматическую историю создания картины с изображением прекрасной обнаженной девушки. (Рассказ для дополнительной номинации конкурса «Эротик-Фол» (на ЭФП — 8 место из 29), выставлялся под псевдонимом Маркизов Самуил).
отрывок из произведения:
...Посетители, негромко переговариваясь, бродили по выставке, а Петр, не привлекая особого внимания, находился в самой гуще: важно было узнать мнение каждого. Иногда мастер морщился, словно от зубной боли, когда слышал совсем уж дилетантские рассуждения, но ясно одно: не зря много лет назад приехал из Сибири в Москву, не напрасно сидел целыми ночами над своими полотнами и мотался по городам и весям, в общем, как в песне поется, «все на свете было не зря, не напрасно было». Несколько десятков картин, каждая из которых взлелеяна и выпестована, словно ребенок, на такой престижной выставке — это не шутка. Только спроси — и он расскажет, как создавалась каждая, чего это стоило! Да вот хотя бы... Впрочем, кому это по большому счету надо? Главное — конечный результат. А он здесь — на стенах галереи. Коллеги постоянно заглядывают. В основном дружелюбно улыбаются, расспрашивают, а один, самый маститый, презрительно сморщился и ушел, поджав губы: у него посетителей втрое меньше, хотя журналисты, которые делают тебе имя, по инерции по-прежнему там.
Ничего, эти «акулы пера» просто не смогут проигнорировать радующее глаз скопление публики именно у его картин! Сейчас самая большая группа собралась у диптиха «Прощание». Петр тяжело вздохнул, помрачнел и встал за спинами посетителей, плотным полукольцом окруживших обе картины. На первой была изображена стоящая на крыше высотного здания на фоне ночного города редкой красоты обнаженная девушка с длинными распущенными волосами, задумчиво смотревшая куда-то вдаль. На второй — едва видимое тело падало куда-то вниз между домов. Зрители вполголоса обсуждали увиденное.
— Посмотрите, какая у нее гармоничная фигура! Нечто среднее между Венерой Боттичелли и Олимпией Мане.
— Не забудьте, критики Олимпию называли гориллой!
— Здесь об этом и речи нет. Да и вообще — эта девушка выглядит гораздо сексапильнее, чем Венеры и Данаи у старых мастеров.
— А вспомните ренуаровских пышечек, как живые! Не зря же старик Огюст говорил, что когда хочется эту женщину по заду похлопать — картина закончена.
— Зато молодой Модильяни, когда пришел к нему учиться, возмутился, дескать, он не собирается кисточкой женские зады гладить, до слез старого Ренуара довел.
— Эта девушка, хоть и не пышка, ренуаровской Анне сто очков вперед даст!
— Ну что вы все о теле! Конечно, оно того стоит, но о душе-то нельзя забывать! Загляните в глаза девушке: в них и страдание, и горечь расставания с этим жестоким миром, и в то же время какая-то необыкновенная нежность, любовь — только к кому? И все одновременно! Удивительная девушка, уникальная картина, молодец автор! Как он уловил этот взгляд, как точно сумел запечатлеть!
— Но зачем он ее заставил с крыши спрыгнуть? Разве вам не жалко, что через мгновение это волшебное тело, затерявшееся среди высоток, превратится в бесформенное месиво?
— Увы, жизнь часто бывает жестока! Но, видимо, что-то скрасило последние мгновения жизни девушки. Да, замечательная работа! Пойдемте посмотрим, где тут у Петра Красильникова книга отзывов.
Зрители направились от диптиха к другой картине, а Петр обратил внимание на мужчину, оставшегося на месте, и не сводившего глаз с изображения обнаженной девушки. На вид ему было немного за тридцать, но на висках местами уже засеребрилась благородная седина. Глубокая печаль в глазах невольно привлекала к себе внимание. Петр подошел ближе к посетителю...
...Посетители, негромко переговариваясь, бродили по выставке, а Петр, не привлекая особого внимания, находился в самой гуще: важно было узнать мнение каждого. Иногда мастер морщился, словно от зубной боли, когда слышал совсем уж дилетантские рассуждения, но ясно одно: не зря много лет назад приехал из Сибири в Москву, не напрасно сидел целыми ночами над своими полотнами и мотался по городам и весям, в общем, как в песне поется, «все на свете было не зря, не напрасно было». Несколько десятков картин, каждая из которых взлелеяна и выпестована, словно ребенок, на такой престижной выставке — это не шутка. Только спроси — и он расскажет, как создавалась каждая, чего это стоило! Да вот хотя бы... Впрочем, кому это по большому счету надо? Главное — конечный результат. А он здесь — на стенах галереи. Коллеги постоянно заглядывают. В основном дружелюбно улыбаются, расспрашивают, а один, самый маститый, презрительно сморщился и ушел, поджав губы: у него посетителей втрое меньше, хотя журналисты, которые делают тебе имя, по инерции по-прежнему там.
