Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Борис Владимирович Романовский. Родился в Ленинграде. Окончил Северо-Западный политехнический институт. Работал инженером в производственном объединении «Электроаппарат». С 1986 года — профессиональный писатель.
В литературе дебютирова в 1965 году как юморист. В фантастике дебютировалв 1969 году рассказом «Шутка» (в журнале «Аврора»).
отрывок из произведения:
...Сколько анализов проделал, сколько справок собрал, по всем врачам неделю, битую неделю шатался и на тебе! «Это все, голубчик, нужно, нужно, но мы начнем сызнова!»вспомнил Борис Алексеевич слова врача космодрома. «Сызнова», — повторил он и фыркнул.
И все, действительно, завертелось, правда, в более ускоренном темпе — два часа, и огромная предполетная диагностическая машина подтвердила заключение районной поликлиники: «Практически здоров. Д/косм. рей. годен с ограничениями по п.п. 7, 13, 14 и 24». Это означало, что он имеет право путешествовать в космических рейсах на кораблях со стартовыми и финишными перегрузками не более двух «2g» (п. 7), в пределах солнечной системы (п. 13), высаживаться в пунктах, где атмосферное давление или его имитация не нище О,75 от нормального земного (п. 14) и имеются оборудованные пункты «скорой помощи» с медкомпьютерами класса не ниже «Д» (п. 24). Короче — лететь на грузовой ракете, частично переоборудованной под перевозку пассажиров, до станции «Луна» и выйти на поверхность спутника Земли он мог.
Он никогда раньше не летал в ракетах, или как сейчас стало модно их называть, на космических планетолетах. Ракета оказалась маленькой — четыре члена экипажа, четверо пассажиров. Посреди корабля располагался короткий общий проход; как и в самолете, впереди и сзади располагались таинственные службы обеспечения полета. Его каюта оказалась впереди справа.
Каюта оказалась удобной, хотя и крохотной, с иллюминатором, стены обиты какой-то материей под шелк, стеганные, как в фильме из жизни замечательных людей. Цвет этого, с позволения сказать, шелка был сине-зеленый, его еще называют «цвет морской волны». Вообще, больше всего это место напоминало гнездышко для влюбленной пары, но ни кровати, ни стола, ни какой-либо другой мебели здесь не было. Только рядом с иллюминатором стояли два кресла с подлокотниками и подножием. Кресла были шикарные — обивка из бархата (может быть, и натурального). На подножии были смонтированы по два сапога, а на подлокотниках — по две перчатки с крагами. Выглядели они зловеще, как орудия пыток. Борис Алексеевич занял место у иллюминатора. Отворилась дверь в каюту, и вошел сосед, молодой и остроносый, с живыми серыми глазами и намечающейся над лбом лысиной. Впрочем, впечатление он производил не хилого, а пружинистого и жиловатого человека. «По-видимому, бегом занимается, — подумал Борис Алексеевич. — По утрам, небось, двухпудовку жмет!» Сосед поздоровался и сел. И почти сразу в воздухе, поверх шелковой обивки засветилась надпись: «Внимание! Сесть в кресло, разуться, пристегнуть ремни! Вложить оголенные руки в перчатки, ноги — в сапоги. Не курить! До старта 10 мин.» И то же самое по-английски.
Морозов разулся, сел, выполнил все предписания и затих. Раздалось приглушенное шипение, и подкладка перчаток, а затем и сапоги раздулись, плотно обтянув конечности. Он знал, что так к нему подключили датчики для медкомпьютера корабля «не ниже класса «Д». Потом он почувствовал, что все помещение, точнее, наверное, и весь корабль дрожит...