Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Трое друзей-«афганцев», Юрка, Игорь и Крисань, отслужили и вернулись в родной город. К Игорю сразу же «подкатил» школьный друг Валерка. Валерка теперь торгует в баре разбавленным пивом, считает себя барыгой и строит планы на Игоря — но Игорь не намерен становиться еще одним спекулянтом.
отрывок из произведения:
...Мать не хотела, чтобы Игорь шел к Валерке. Ей было жаль расставаться с ним на целый вечер, и, хотя виду она не показывала, Игорь ясно чувствовал ее сожаление и тяготился им. Чтобы избавиться от возникшей неловкости и смутного ощущения вины, он заторопился, едва не позабыв подарок — какой-то глиняный кувшин, который мать сама же и купила по его просьбе специально для Валерия.
За два армейских года мать очень соскучилась по нему. Он тоже скучал по ней, но точно так же скучал просто по запаху их квартиры, по шуму городских улиц, по трамваям, кинотеатрам, девушкам, мороженому — по всему, чего т а м так остро не хватало и что казалось невероятно, несбыточно далеким.
Валерка жил в соседнем подъезде. Они не были особенно близкими друзьями, но учились вместе с первого класса и нередко бывали друг у друга. Мать Валерку не любила. Игорь замечал это по особому, подчеркнуто внимательному ее отношению. Когда-то это вызывало у Игоря удивление и протест: Валерка был, в общем, славный малый — веселый и незлобивый, скорый на выдумки и шалости, не преступавший, впрочем, грани дозволенного. Даже то, что он был малость трусоват, не привлекало стороннего внимания и не осложняло ему жизнь — рослый, широкоплечий Валерка гляделся достаточно внушительно.
Однажды Игорь захотел дознаться о причинах материной неприязни, но не сумел. Может быть, она ревновала Игоря к Валерке, как ревновала его понемногу ко всему вокруг, Валерка мягкостью своего характера нечаянно возбуждал в ней воспоминания о муже — отце Игоря, который, как она искренне считала, именно в силу своей инертности и бесхребетности оказался не в состоянии сохранить семью. Но скорее всего — это Игорь стал понимать гораздо позже — мать неосознанно переносила на Валерку неприязнь к его родителям. Валеркин отец занимал какой-то мелкий пост в исполкоме и в стремлении подчеркнуть и упрочить свою значимость в этом мире никогда не здоровался первым. Игорь так и запомнил его — каменно-неприступным, в темно-синем костюме и непременной шляпе с совершенно ровными полями, посаженной точно по центру круглой лысоватой головы. Мать Валерки, рыхлая блондинка в ярких и тесноватых платьях, напротив, сопричастность к кругу избранных демонстрировала при помощи утонченных, с ее точки зрения, манер и бесед, немедленно вызывавших у собеседника чувство неловкости и желание поскорее удрать. Однако собой они были неизменно довольны. И не без причин: к окончанию Валеркой школы сумели перебраться куда-то ближе к центру, оставив эту квартиру Валерке.
Они встретились во дворе накануне — впервые после возвращения Игоря, и Валерка сразу пригласил его на день рождения. Даже поговорить толком не успели — Валерка куда-то торопился.
Вечер был теплый и тихий, окна повсюду отворены, так что музыку из Валеркиной квартиры Игорь услышал еще на улице.
Валерка сам открыл дверь (О! Игорек! Рад, старик!) и провел его в полутемную комнату. Там уже было человек десять ребят и девчонок. Никого из них Игорь прежде не знал.
«Мой старый друг. «Афганец». Всего месяц оттуда», — отрекомендовал его Валерка, похлопывая по плечу. Это вызвало краткую вспышку внимания, и Игорь почувствовал себя неловко, каким-то свадебным генералом. Толстый парень у низенького столика на колесиках услужливо кинулся разливать в бокалы из красивой бутылки и первым потянулся к Игорю чокаться. «За наших бойцов! Героев! Ну, как там, в Афгани?» Но чокаться пришлось со всеми, необходимость отвечать растаяла сама собой в ломком бокальном звоне, чему Игорь был рад.
Он сел на диван, оказавшись рядом с девушкой в короткой юбке, высоко открывавшей красивые загорелые ноги. Пьяненький Валерка тут же принялся их знакомить, хлопотливо и шумно. Девушку звали Ника, она улыбалась снисходительно и рассеянно, словно вся эта суета отвлекла ее от чего-то важного и значительного. Толстый парень вновь подкатил с вопросами: «Ты где служил, в Кабуле, да?» (других названий афганских городов он скорее всего не знал). И снова отвечать не пришлось, Валерка врубил магнитофон едва не на полную мощность, разговаривать стало вообще невозможно. Парень беспечно махнул рукой, поднял со стула одну из девиц и принялся неуклюже, но с чувством топтаться с ней в обнимку посреди комнаты...
...Мать не хотела, чтобы Игорь шел к Валерке. Ей было жаль расставаться с ним на целый вечер, и, хотя виду она не показывала, Игорь ясно чувствовал ее сожаление и тяготился им. Чтобы избавиться от возникшей неловкости и смутного ощущения вины, он заторопился, едва не позабыв подарок — какой-то глиняный кувшин, который мать сама же и купила по его просьбе специально для Валерия.
