Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Главные герои приключенческих остросюжетных повестей Владимира Рыбина — фронтовые разведчики, лихие ребята, способные проникать даже на сверхсекретные объекты врага. Им присущи нечеловеческая выносливость, самоотверженность и умение найти правильный выход из самых безнадежных положений.
отрывок из произведения:
...В этой колонии все было серое — серые бараки, серая земля между ними, серые заключенные, каждое утро молчаливой колонной уходившие на работы и вечером возвращавшиеся к своим трехэтажным нарам. Все краски словно бы были вытеснены за проволочный забор. Там, за забором, бушевала тайга — густо зеленели разлапистые тисы, золотистые сосны, яркой белизной стволов выделялись березы. Чего только не было в этой тайге! Казалось, природа забыла об извечном распределении растительности по климатическим поясам и перемешала все — северные лиственницы и южные лианы, мягкие бархатные деревья и кряжистые кедры, тенелюбивые ели и солнцелюбивые дубы. А в колонии не росла даже трава. Прежде она, конечно, росла и здесь, но привыкшие к буйству таежных кустов и трав заключенные не замечали ее меж бараков, не жалеючи перетирали ребристыми подошвами больших арестантских чеботов, сделанных из автомобильных покрышек. И трава исчезла, обнажив сухую, окаменевшую на солнце почву.
Здесь всегда стояла тишина. Днем заключенные были на работах, а вечером, намаявшиеся на лесоповале, они засыпали, едва добравшись до своих нар. Только дважды в сутки, утром и вечером, начинал звенеть серый громкоговоритель, висевший на сером столбе возле караулки, и зычным голосом выкрикивал команды и распоряжения, пугая ворон, соек и прочую таежную мелочь.
Был полдень. Под столбом на сером вытертом чурбаке сидели два человека — здоровый парень с черными зубами чифириста и широко расставленными руками борца и хилый мужичонка с лицом, заросшим до такой степени, что маленькие глаза его, зажатые между низко надвинутой шапкой и поднявшейся до щек бородой, сверкали словно из амбразуры. Перед ними стояли носилки с мотками проволоки и веревок.
Солнце припекало, но они не снимали ни шапок, ни телогреек, парились, привыкшие к неписаному закону: что на тебе, то твое. Сидели и молчали, ждали, когда выйдет конвоир и поведет их с носилками через тайгу, через болота и мари к тому пятачку, где на новой лесосеке строились новые бараки и куда этой осенью должна была перебраться вся колония.
Впрочем, это была вовсе и не колония, а так — «огрызок колонии», как выразился однажды начальник их подразделения Дуб, получивший эту кличку за фамилию Дубов и за вид свой, коренастый и угловатый, как у старого дуба. Сама колония находилась далеко, а это место называлось странным словом «командировка». Видно, потому, что кочевало, перебивалось от одного лесного массива к другому.
— Два зэка заменяют одну лошадь, — глубокомысленно изрек парень, пнув носилки.
Мужичонка никак не отозвался на реплику.
— Не надорвешься, Мухомор? — спросил парень, все так же не поворачивая головы.
И снова мужик промолчал.
— Язык отсох?
— Давно отсох, — сказал мужик.
— С тех пор, как тебе его прищемили?
— Кто прищемил?
— Видно, начальник. Раньше ты к нему часто бегал.
— Надо было, вот и бегал.
— Сиксотничал?
— Дур-рак!
Парень привстал угрожающе. Но в этот момент сверху послышалось очень похожее:
— Ар-рак!
На сером рупоре громкоговорителя сидела черная ворона и каркала, словно передразнивала. Мужик взглянул на нее, насмешливо блеснул глазами из своей амбразуры. Парень тоже рассмеялся, сел, спросил миролюбиво:
— Сколько тебе, Мухомор?
— Все мои.
— Я не про срок, а про жизнь спрашиваю. Бородища больно здорова.
— От комаров спасает.
— Дикий ты, Мухомор. Я же вот бреюсь.
— Здесь-то? — сказал мужик и огляделся. — Здесь не комары, а комарики.
— А где комары?
— В тайге.
— Это что — не тайга?
— Настоящей тайги ты не видывал. Да и вообще, — он недоверчиво оглядел его с ног до головы, — что ты видел в своей жизни.