Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Дмитрий Тарабанов родился, учится и живет в Николаеве. Первый свой рассказ «Укус» написал в 13 лет, а первая журнальная публикация состоялась позже — в 16. Всего у автора вышло около двадцати текстов — в фантастических журналах и сборниках.
Дмитрий принимая участие в мастер-классах Ника Перумова и Александра Громова. В 2002-м Дмитрий удостоился премии «Восходящая звезда» на фестивале «Планета 8141 Nikolaev».
Дмитрий Тарабановпостоянный автор рубрик «Машина времени», «Книжный ряд» и «Видеодром» ежемесячного журнала «Мир фантастики».
отрывок из произведения:
...Алигизианин, почувствовав, как волосы на его спине наэлектризовано поднялись, обернулся и осветил стену сэхила фонарем. Лицо медленно проступало сквозь тонкую серебристость пелены камня, проясняя контуры, обретая рельефность. Камень сэхил пульсировал, и в его агоническом биении рождалась новая форма жизни, доселе не известная ни одному человеку во Вселенной. Алигизианин отступил, поскольку лицо выдвинулось уже достаточно далеко от монолита. Он хотел бежать, но что-то не позволяло. Не позволяло лицо, потому что оно было...
...лицом женщины! Оно еще точнее обрело свои черты. Оно казалось похожим на лицо какой-то другой женщины, которую алигизианин видел раньше, до того, как стал звездным старателем в Мирах Запределья. Нет, он любил эту женщину... Совпадение?
Алигизианин не верил ни в какие совпадения. Он хорошо помнил, что повстречалось ему на пути в Храм, волосы на его голове еще не успели высохнуть от влажных лобзаний странного яйцеподобного существа, висевшего над входом. Помнил он и странный теплый камень, из которого был построен Храм, камень с нежной и мягкой поверхностью, как кожа Сэхил, его мертвой ныне возлюбленной. Он так и назвал камень — сэхил. Если алигизианин умрет сейчас, то последователи найдут его дневники и будут так же звать чудо-камень.
Но умирать алигизианин не хотел. И то, что росло сейчас из стены, вряд ли напоминало смерть в чистом виде. Это было, напротив, рождением. Лицо существа стало совсем живым: аккуратный, чуть вздернутый нос, сочные губы; медленно темной линией от пока еще закрытых глаз поползли брови, тонкие, дугообразные; на поверхности лысой головы стали проступать волосы. Они, как тысячи маленьких травинок, быстро поползли вверх, затем, изогнувшись под своей тяжестью, потекли вниз водопадами, извиваясь змеями. Веки девушки из камня дрогнули, и глаза раскрылись. Она несколько раз моргнула, будто проснулась от ночного сна.
«Невероятно! — подумал алигизианин. — Это она!» Его уже не тревожил вопрос «Почему?». Он знал, что ЭТО происходит, а почему оно происходит, уже неважно. Перед алигизианином рождалась Сэхил, та, в память о которой он назвал этот странный камень ее именем. Сэхил смотрела на алигизианина взглядом, каким может смотреть только Сэхил. В этом взгляде голубых безумных глаз было все...
...Алигизианин, почувствовав, как волосы на его спине наэлектризовано поднялись, обернулся и осветил стену сэхила фонарем. Лицо медленно проступало сквозь тонкую серебристость пелены камня, проясняя контуры, обретая рельефность. Камень сэхил пульсировал, и в его агоническом биении рождалась новая форма жизни, доселе не известная ни одному человеку во Вселенной. Алигизианин отступил, поскольку лицо выдвинулось уже достаточно далеко от монолита. Он хотел бежать, но что-то не позволяло. Не позволяло лицо, потому что оно было...
