Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
В русской детской литературе не было писателя столь популярного среди детей и подростков, как Лидия Чурилова, известная под псевдонимом Чарская. Ее творчество называли одним из примечательных явлений русской литературы; по мнению писателя Ф.Сологуба, популярность Чарской превосходила популярность Крылова в России и Андерсена в Дании. С 1901 по 1918 год Чарской было написано и опубликовано около 180 произведений, она «стала властительницей сердец и дум» не одного поколения русских детей.
отрывок из произведения:
...Минута… еще минута… еще… потом часы… потом дни… недели и годы… Годы, годы, годы… И все без него…
Почему без него? Как без него? За что ты взяла его от меня, безжалостная смерть?… Или ты думаешь, что разлучила нас, схватив его в свои холодные объятья… Почему смеется солнце, почему синеет умиленное венецианское небо, почему шепчутся и сквозят голубые прозрачные каналы, чему радуется праздная и веселая венецианская жизнь?
Ведь его нет! Он умер. Они верно еще не знают этого. Он лежит тихо, тихо, как уснувший.
А Розоритта — свеженькая и смуглая дочь нашей хозяйки, с чувственным ротиком и глуповато-томными глазами — сыплет целый дождь цветов на тело моего дорогого… — Тело… Так, значить, он умер, на самом деле умер!
Прости, солнце, и небо, розы и мирты, и вы все, простите… Я не увижу завтра алеющего зарею неба, не увижу бирюзовой дали, ни вечного солнца!
Ни я, ни он — мы вас больше не увидим.
Я и он — мы одно целое…
Я и он, мы жили одним взглядом, одним дыханием, одним чувством… Наши сердца бились в одном согласном аккорде. И оба порвутся разом. Он лежит передо мною, как живой, под душистым покровом пышных цветов… Ветерок, набежавший с моря, целует его лицо, которое я до сих пор так страстно и жадно целовала.
Оно мало изменилось, несмотря на болезнь… Две три новые тени. Глубоко запавшие глаза и рот, улыбающийся новой величавой улыбкой.
Его усы и кудри я тщательно разгладила моими дрожащими пальцами, обливая их отчаянными слезами… Теперь слезы иссякли… К чему они, когда через день, самое большое, мы соединимся, чтобы никогда не разлучаться… Желанный!.. Милый!..
Чувствуешь ты, как я смотрю на тебя, слышишь мою клятву соединиться с тобою?
Да, да, клянусь моей любовью, моей верой в существование загробного бытия!
Под окном мандолина… К ней присоединяется голос, певучий и страстный, призывающий к неге, и страсти, тихо рокочущий, — настоящей голос прекрасной Италии.
Розоритта в испуге бросается к окну.
— Нельзя, нельзя… здесь покойник.
— Ничего, дорогая, пусть поет. Он любил музыку. Она не может оскорбить покойного.
И снова песнь, призывающая к жизни и счастью, льется в открытое окно.
А Виталий лежит неподвижно… Ему не надо теперь ни песен, ни ласк, ни улыбок роскошной природы.
...Минута… еще минута… еще… потом часы… потом дни… недели и годы… Годы, годы, годы… И все без него…
3 кб
2 кб