Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Из сборника рассказов последних лет — «Жизнь». В настоящий сборник, подготовленный к 87 годовщине со дня рождения выдающегося советского и русского писателя Владимира Григорьевича Корнилова, вошли рассказы, написанные в последние годы его жизни. Созданные на основе впечатлений его отрочества, юности и уже взрослой жизни, они охватывают три этапа становления одной личности. Читателям, уже хорошо знакомым с творческим талантом писателя, в этих небольших по форме, но глубоких по силе мысли, миниатюрах, его личность высвечивается новыми яркими гранями. Тем, кто только ещё начинает знакомиться с образами и впечатлениями из мира Владимира Григорьевича, предстоит удовольствие постичь его непростой путь, под названием «Жизнь»…
отрывок из произведения:
...До ясной ясности вспомнил Алексей Иванович одно из не первых в своей жизни мгновений, когда какие-то минуты, секунды отдаляли его от смерти. На фронте, и потом, на госпитальной койке, такие мгновения опаляли и уходили, не оставляя сколько-нибудь болезненного следа в душе, уже привыкшей к опасностям войны.
Но тот случай вспоминал он с холодом в сердце, может быть, потому, что случилось это много позже войны, в мирной, радостно ощущаемой им жизни.
В то время жили они с Зойкой романтическими устремлениями к познанию еще непознанного, радостями передвижения по неизведанным дорогам, когда ночуешь на Кавказе, обедаешь в Крыму, ужинаешь где-то в степях Украины.
Тогда только-только выделили ему через собес удобный «Москвичок» с управлением, переделанным для рук, и тут же явившаяся возможность преодоления тысячекилометровых пространств в первый же летний отпуск двинула в неизведанные дали.
В один из дней жаркого сухого июля, после утолительной пыльной степной дороги, где-то за Каховкой и Херсоном, и дальше, за устьем Днепра, в самой южной точке у неизвестного им Скадовска, оказались они на безлюдном берегу открытого их взору Черного моря. Радость наконец-то достигнутого края была столь велика, что не показалась им странной пустота остро вдающегося в простор моря мыса, где остановились они в иссушающей духоте полдня!..
Слева, где далеко тянулся пологий песочный берег, полоса прибрежной мелкой воды сплошь была забита орущей, визжащей в азарте купания, ребятней.
Столь же многолюдно было и справа, по изгибу каменистого берега, где стояли машины, где купался, загорал приезжий, отдыхающий в этих благодатных местах, люд. Здесь же, на вдающемся в море мысу было совершенно безлюдно, и это укрытое от глаз местечко они приняли как дар за долгий утомительный путь.
Алексей Иванович подогнал машину почти к самой воде, к краю уютной лагуны, охваченной нагромождениями полуразрушенных скал, и Зойка, его не дожидаясь, стащив с себя запыленное платье, с всегдашней своей решительностью бросилась, вздымая брызги, в прохладу зеркально неподвижной, черной здесь от отражения скал воды.
Лагуна оказалась неглубокой: упавшие со скал валуны выставляли свои каменные затылки почти на самой ее середине, и Алексей Иванович, обычно встревоживаясь бездумной отвагой Зойки, успокоился, видимо, безопасностью лагуны. Постелив под себя брезент, поглядывая на возбужденно барахтающуюся в воде жену, он неторопливо раздевался, отстегивал протезы, давал остыть жаркому телу, прежде чем занырнуть в ласкающую упругость воды...
...До ясной ясности вспомнил Алексей Иванович одно из не первых в своей жизни мгновений, когда какие-то минуты, секунды отдаляли его от смерти. На фронте, и потом, на госпитальной койке, такие мгновения опаляли и уходили, не оставляя сколько-нибудь болезненного следа в душе, уже привыкшей к опасностям войны.
