Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Относится к рассказам «Слезы мертвых бриллиантов» и «Ледяной символической вечности...», потому выкладываются здесь, хотя большая часть написана Mellon Aarn. Авторство в каждом случае указывается в аннотации произведения. Предупреждение: Поймут не все. Всем и не надо. И еще, самое главное — в этом разделе выложены ОЧЕНЬ страшные рассказы. Смерть, боль и страх. Много. Очень много.
Буквально через долю секунды бледной размытой тенью исчез последний след того, в чьем доме он жил последние два месяца.
Огляделся. Коротким быстрым взглядом зацепив все помещение. Исключительно просто для того, чтобы вспомнить, где он. На большее рассчитывать все равно не приходилось. Хотя нет, скорее даже не так, для того, чтобы успокоиться, осознав, где он...
Просторная, но не давящая своими размерами комната, двуспальная широкая кровать, за занавесями — туман, чуть серебристый, темный.. Однако был ли этот туман за окном, да и было ли здесь окно, Маэр не был сейчас уверен.
Все предельно просто, неброско, без вычурности.
Еще чуть теплая простыня рядом...
Знакомо откуда-то... Откуда, Маэр не помнил. Уже два месяца как — он не помнил ничего. Единственный, кто был рядом с ним все это время, предпочитал не отвечать на расспросы или же делать вид, что не знает, о чем его спрашивают. Только грустная улыбка иногда заставляла Маэра понимать, что не все так просто. Улыбка, и глубокий взгляд серо-стальных глаз. Они были дороги ему. Слишком дороги. Но он, увы, не помнил, почему, не помнил также, как не знал, из-за чего к нему относятся так... Так... по живому...
Он был чем-то обязан. Когда-то. Кажется. А, возможно, и совсем наоборот. Он знал только, что причинил кому-то какую-то боль, но ведь каждый разумный в своей жизни причиняет кому-то боль, так ведь?
Сейчас он не успел снова увидеть это лицо: слишком поздно проснулся. Увидел лишь только слабую тень, отголосок. Наверное, у Него опять дела... Он всегда занят, на нем очень многое держится... Кое-что держится только на нем... Также, как сейчас, например, Маэр. Для Маэра у него всегда находилось время, ровно столько, сколько сам он негласно позволял себе просить.
Наверное, справедливо...
Кажется...
Все это — за одну секунду, один взгляд.
В следующее мгновение — страшно.
Эта тень, еще не выхоложенная простыня рядом, росчерк длинных волос в последний миг...
Знакомо... Только... От чего так страшно? Незащищено... От чего перед возможностью вспомнить, в глубине разверзается такая бездна... боли?
Руки за голову, сцепить в замок. Взгляд — в потолок, сосредоточенный, пытающийся переубедить этот страх.
Маэр ненавидел боль. Он ее боялся. Так, как почти ничего не боялся. Он ее не выносил. И пережить ее насильно мог бы только... Только ради... любимого?
Волной — страх. Резкая вспышка боли в голове, заставляющая на мгновение вскрикнуть.
Коротко дернувшись, Маэр будто сжался в единый комок. Не столько от самой боли, сколько перед страхом от того, что она может ему принести.
...Он проснулся резко. Неожиданно резко. Непривычно резко. Рывком, странным усилием открыв глаза.
