Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Относится к рассказам «Слезы мертвых бриллиантов» и «Ледяной символической вечности...», потому выкладываются здесь, хотя большая часть написана Mellon Aarn. Авторство в каждом случае указывается в аннотации произведения. Предупреждение: Поймут не все. Всем и не надо. И еще, самое главное — в этом разделе выложены ОЧЕНЬ страшные рассказы. Смерть, боль и страх. Много. Очень много.
История шестая. Автор — Влад Вегашин.
отрывок из произведения:
...Сине-серебристая полная луна нахально заглядывала в высокое стрельчатое окно. Ее светлые, прохладные блики окрашивали комнату в загадочно-потусторонние цвета, черные волосы в свете этой луны отливали глубокой синевой, а кровь на светлой коже казалась почти фиолетовой.
Медленно проведя кончиками пальцев по спине — от шеи до ягодиц — и стараясь не задеть свежих порезов, Маэр прижался всем телом к возлюбленному.
— Дарв, ты себе не представляешь, как ты сейчас красив, — прошептал он, блаженно улыбаясь.
Контролирующий медленно повернул голову, по губам скользнула измученная, усталая улыбка.
— Я люблю тебя...
— Ты совсем устал, любовь моя, — удовлетворенно констатировал Маэр, продолжая водить кончиками пальцев по его спине, и рисуя узоры еще не запекшейся кровью. Дождался еле заметного согласного кивка — и, сильным движением провел ладонью по спине.
Дарв вздрогнул всем телом, чуть отстранился, обнял Маэра — тот медленно выдохнул, простым плетением залечил все порезы, и опустил голову на плечо Контролирующему.
— Это был долгий день, и прекрасный вечер... я тоже устал.
На несколько секунд соприкоснулись их губы — сил не было даже на долгий поцелуй.
Спустя минуту оба уже спали.
Да, теперь все было хорошо. Все — по взаимному согласию, с бесконечно-прекрасной, безумной любовью, и верой друг другу. Без страха и лишней боли.
Маэр вырвался из глубокого, спокойного сна, как из мутной и тяжелой воды — хрипло дыша. Его была крупная дрожь. Воспоминания... опять эти воспоминания! Снова страх и боль — его страх и боль! И снова... снова дрожащая, вжавшаяся в стену фигура, снова потоки эмообразов, спутанных, безумных, нервных — боль и любовь, страх и одиночество, и едва заметным, едва ощущаемым призраком за всем этим — надежда... слабая надежда на...
Белоснежный каскад заплетенных в сотни косичек волос, пронзительно-антрацитовый взгляд умоляющих глаз...
«Так вот чего ты хочешь, Воздающий».
И Маэр — вновь в своей стихии, беспощадный и прекрасный повелитель боли, владыка, в чьей воле подарить этой болью ад или рай...
Он тогда выбрал ад.
И это было единственным его преступлением, за которое он не получил своего Воздаяния...
Тогда — не получил. И не имело никакого значения, что Коэн простил, простил все, и заранее.
Воздаяние было — теперь.
Прикусив губу — до крови, напрягшись — до боли, держа контроль над собой — до безумия. Не при Дарве. Ни в коем случае не при Дарве!
Однажды Маэр посмел просить помощи у возлюбленного... и до сих пор помнил дикий ужас в глазах Контролирующего, помнил его невыносимую, страшную боль — не физическую, нет... Дарв не умел, не мог причинять боль тем, кого любил. Ему было проще покончить с собой, чем быть для Маэра — садистом. Он не мог так.
Медленный, судорожный вдох. Концентрация. Осторожно коснуться сознанием нитей вероятности — так, чтобы лучший маг, тихо спящий рядом, ни в коем случае не заметил плетения. Медленно, чертовски медленно — лишь бы не потревожить. Плетение заготовлено давно, это не первый такой случай.
...Сине-серебристая полная луна нахально заглядывала в высокое стрельчатое окно. Ее светлые, прохладные блики окрашивали комнату в загадочно-потусторонние цвета, черные волосы в свете этой луны отливали глубокой синевой, а кровь на светлой коже казалась почти фиолетовой.
