Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
…Когда мир меняется раз и навсегда — это не всегда замечают даже искушенные; а уж простые люди, не знающие об общих судьбах даже того, что судьба вообще существует, рискуют пропустить и призыв к последней битве. Так, как лавина, мощная, страшная и всеобъемлющая сходит с горы всего лишь от падения камушка с человеческой ладони, так все следствия зачастую оказываются много страшнее причин; мы, люди, наблюдали это не раз.
Мир изменился. Может статься, он и вовсе умер в тот момент. Может статься, того, что они называли когда-то «миром», уже давно не существует вовсе; в конце концов, все может быть — Звездных, как ни странно, учат и этому тоже, хоть они и любят сетовать, что в стандартные курсы обучения не заложено ровным счетом ничего полезного.
отрывок из произведения:
...Есть в Городе такое место — Фонтанная площадь. Правда, многие утверждают, что такой площади в Городе нет: ведь все интеллигентные люди называют ее «улицей с круговым движением имени Основателей». Но это, конечно, слишком длинно.
Мы для простоты будем называть ее Фонтанной площадью.
Место это тихое и пугающее своей заурядностью: таких дорог в Городе тысячи, все они имеют напыщенные и незапоминающиеся названия и отличаются друг от друга только формой клумбы в центре и сортами посаженных там цветов. По мостовым шуршат легкие авы, развозя немногочисленных и невнимательных пассажиров; сиреневое небо испещрено серебристыми нитями воздушных проспектов; на стенах окружающих площадь домов зазывно мерцают яркие рекламные плакаты, советующие то купить «суперсовременное антибактериальное мыло», то посетить «салон модной и современной одежды для деловой женщины», то нанять «недорогое такси с улыбчивым молчаливым водителем», то съесть несколько «необыкновенно вкусных блинчиков с малиновой начинкой, приготовленных нашим шеф-поваром специально для Вас». Комм-коды у всех этих компаний длинные и незапоминающиеся; адреса непонятные и порой несуществующие; и все живущие неподалеку или просто проезжающие здесь каждый день горожане давно привыкли не обращать внимания на кричащие вывески.
За буйством красок реклам и аргоновых подсветок люди кажутся мелкими, серыми и незначительными; все они бегут куда-то так быстро, будто за ними гонится скаллак, и кажутся смешно суетливыми, как жители огромного муравейника. Если постоять на каком-нибудь повороте несколько минут, сразу почувствуешь свою собственную ничтожность: мимо тебя прошла уже почти сотня людей, но никто из них тебе не знаком, никто из них тебя не окликнул и никто не поинтересовался даже, как пройти до ближайшего отделения инет-библиотеки. Еще минут через десять прелестные девушки на высоких каблуках становятся неотличимы от бородатых улыбчивых старичков, зажимающих подмышкой доски для игры в нарды; а еще через пятнадцать человек начинает терять в этой толпе самую свою сущность.
Должно быть, поэтому здесь никто никогда и не задерживается надолго.
Впрочем, есть одна девушка... но обо всем по порядку.
Итак, «улица с круговым движением», начинающаяся у «мыльной» вывески, там, где в нее вливается Проспект Просветителей и заканчивающаяся, разумеется, здесь же, огибает огромный круг с чахлым и сероватым парком, испуская из себя частые дорожки, уходящие вправо. Бежит вдоль несчастных деревцев и кустов — мимо нарисованной улыбающейся девушки в фиолетовом плаще, рекламирующей линию одежды мадам Дратмимо серой и незапоминающейся вывески магазина спецодежды и экзоскелетов; мимо длинного ряда желтых авов с заметной шахматкой, выстроившихся прямо под рекламой такси и под знаком, запрещающим парковку; мимо магазина бытовых киберов и, наконец, мимо толстячка в поварском колпаке, демонстрирующего свои удивительные блинчики. Так заведено чуть ли не с начала веков; и все это долгое время злополучный парк сереет и чахнет. Его рассекают шесть дорожек и маленькая круговая аллея; здесь давно уже нет ни одной скамейки, бетонные бордюры сплошь раскрашены граффитчиками, а единственная действительно примечательная вещь выглядит жалкой и потрепанной неумолимым временем.
Она — раньше фонтан, а теперь, после засорения труб, просто бассейн с мутной водой, в которой плавают листья и веточки. Окружающая его площадь не так давно стала излюбленным местом собраний молодежи; здесь уличные барды поют свои нехитрые песенки, здесь любители экстремальных развлечений разъезжают на самых разномастных колесах, здесь же парни просто стоят у парапета и курят какую-то дрянь, обсуждая свое, мальчишеское. В особо жаркие летние дни кто-то обязательно запрыгнет в бассейн и будет плескаться там, довольно крича и брызгаясь; тогда какая-нибудь строгая девушка в очках, читающая у парапета Шопенгауэра, обязательно сделает шутнику замечание, — что нередко становится поводом для несерьезных конфликтов или даже философских разговоров о погоде и способах спасения от жары.
Потом шутник наплещется и исчезнет; девушке надоест Шопенгауэр и она уйдет покупать английские булочки в маленькой пекарне неподалеку; сонная, невнимательная няня погонит двух непоседливых детей домой; затем в парке появится какой-нибудь умелец с гитарой, который так и простоит у бассейна в одиночестве — люди быстро расходятся из-за отсутствия слуха у музыканта; а к самому вечеру, когда площадка опустеет, именно здесь, в тихом, безветренном месте под парапетом уснет пропитой мужчина без определенного места жительства.
Впрочем, есть одна девушка — да, мы наконец добрались до темы нашего разговора, — так вот, есть одна девушка, которая проводит на этой унылой площади дни и ночи и провела здесь, наверное, не одну сотню лет, — мы говорим, конечно, о мраморной девушке, застывшей с вскинутыми руками на постаменте...