Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Кобо Абэ — выдающийся японский писатель, драматург и сценарист, один из лидеров японского послевоенного авангарда в искусстве. Основная тема творчества — поиск человеком собственной идентичности в современном мире. По романам «Женщина в песках», «Чужое лицо» и «Сожжённая карта» в 1960-х годах режиссёром Хироси Тэсигахара были сняты кинофильмы.
Творчество японского писателя Кобо Абэ в полном смысле слова уникально. Щедро пользуясь богатейшей палитрой изощренных средств искусства XX века и при этом оставаясь глубоко национальным художником, он стал одним из любимейших авторов во всех странах мира. Глубочайший анализ проблем, связанных с современными философскими течениями, не мешает его романам оставаться высоко художественными произведениями с захватывающей интригой, яркими характерами и неожиданными событиями.
отрывок из произведения:
...Меня снова разбудили шаги нескольких человек, когда мне наконец с трудом удалось задремать. Видимо, они изо всех сил старались не быть услышанными, но были слишком неловкими, и их шаги, наоборот, так и лезли в уши. Укрывшись с головой, я ворочался с боку на бок.
Шаги, шурша, словно это была сороконожка, поднялись по лестнице, миновали уборную и приближались, казалось, к моему жилью. «Сволочи! — подумал я со злостью. — Этот чертов страховщик убийц ведет к себе, наверное, какого-нибудь карманника или ворюгу!» Но шаги прошли мимо и остановились, похоже, у восьмой квартиры. «Дерьмо! — подумал я. — Неужели эта кривоногая шлюха зараз может принять пятерых?» Но шаги прошли и мимо восьмой квартиры. «Значит, — решил я, — идут в девятую. Неужели угонщики автомобилей пристукнули наконец этого шофера?» Однако шаги миновали и девятую квартиру, и если они не собираются пройти сквозь стену, значит, направляются, несомненно, в десятую, то есть в мою квартиру, понял я, и в тот же миг меня, точно пружиной крысоловки, подбросило на постели, я вскочил, едва не забыв голову на подушке. «Кого и зачем принесло среди ночи? Я чист. За мной ничего такого нет. Просто представить себе не могу!» Светящиеся стрелки стоявшего у изголовья будильника показывали двадцать минут четвертого. Одернув задравшуюся рубаху, нащупав и подтянув к себе брюки, я подготовился к развитию событий. Шаги, одни за другими, тихо замерли у моих дверей. Наступила тишина, которая воцаряется, когда, затаив дыхание, заглядываешь в пропасть. Я прислушался — жужжание насекомых раздражало до омерзения, барабанные перепонки буквально распухли, будто я улавливал шум надвигающегося тайфуна.
Раздался звук, словно кто-то скребется в дверь, потом стук в дверь, тихий, но настойчивый. Точно отвечая на стук, в тон ему забилось мое сердце. Тихий разговор, и после небольшой паузы снова стук, немного громче, чем раньше.
— Кто там? — спросил я нутром, но голос так и не вылился наружу, вязкая слюна облепила язык.
Стук стал еще громче, за дверью явно волновались.
— Кто там?
На этот раз я постарался, чтобы голос мой прозвучал. Но мне показалось, лился он не изо рта, а из ушей.
— К. — сан[1], — вежливый голос мужчины средних лет назвал, несомненно, мое имя, — простите, что так поздно, уже ночь, но... — послышалось в ответ.
Вслед за этим раздался голос, видимо, молодой женщины:
—Так поздно, уже ночь...
Голоса были такими домашними, что сразу же вернули меня к действительности, они развеяли мои необоснованные страхи, как солнце рассеивает туман. Затем я услышал шарканье подошв нескольких человек — похоже, они были смущены.
Горько усмехаясь по поводу психологического эффекта времени, я натянул брюки и зажег свет. Ремня почему-то найти не смог и, придерживая брюки руками, не колеблясь или, лучше сказать, охотно распахнул дверь и встретил незваных посетителей. Яркий свет придал мне храбрости, а любопытство сделало приветливым.
Передо мной стояли благородного вида господин в черном вечернем костюме и бабочке и сияющая улыбкой такого же благородного вида дама, скорее всего его жена, в платье, ниспадавшем широкими складками. Рядом, опираясь на палку и пошатываясь, широко улыбалась, обнажив десны, сморщенная старуха, которой можно было дать не одну сотню лет. За ними, заполнив всю лестничную площадку, выстроилось несчетное множество детей, начиная со здоровенного детины лет двадцати и кончая новорожденным на руках девушки. Точно сговорившись, они дружно улыбались, склонив головы кто вправо, кто влево...