Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Анатолий Егорович Агарков родился 23 сентября 1954 г. в поселке Увельском Челябинской области. Служил в морских частях пограничных войск. Окончил Челябинский политехнический институт по специальности «Двигатели летательных аппаратов». Работал инженером на заводе им. С.Орджоникидзе, журналистом в районной газете «Ленинское Знамя», инструктором Увельского райкома партии, техником авиационного полка, заместителем председателя Комитета по архитектуре и строительству при администрации района. В 1991 — 1993 гг. выпускал собственную литературно-рекламную газету «Лира». Лауреат литературного конкурса Интернет-журнала «Эрфольг» – 2007.
Живет в п. Увельский, Россия.
отрывок из произведения:
...Маркин, освобождённый секретарь комсомольской организации факультета этим летом решил стать командиром ССО (студенческий строительный отряд). Настоящих студентов в нём было пятеро – мы с Понькой, Иванов с Кмитецем (это прозвище Вова Курочкин получил от героя польского фильма «Потоп» Анжея Кмицеца), да ещё один паренёк с механико-технологического факультета, вызвавшийся быть сварщиком. Остальные – приятели Маркина: инженеры с заводов, преподаватели института и прочие, до калыма охочие. Уезжая первым (ещё до сессии) наш командир (и секретарь) накрыл стол у Иванова в комнате.
— Выпьем за трудовое лето! Обещаю – скучно не будет.
Сказал истинную правду – не лето, какой-то кошмар.
Разместились мы (отряд) в двух вагончиках на окраине села Байрамгулово в двадцати шагах от столовой – такой же теплушки без колёс со всеми БАМовскими неудобствами. Рабочий день начали с неё, а заканчивали под звездами. И это было только начало.
На второй день (да-да, уже на второй, потому что работали споро) выгнали сварщика. Дело было так. Он приварил к закладным на фундаменте пятиметровую стальную конструкцию и надо было на неё влезть и прихватить опускаемую краном балку. Опора качалась – сварщик боялся. Маркин:
— Либо лезь, мать твою так, либо собирай манатки и дуй домой.
Мтэшник не заставил себя уговаривать и тут же смотался. А вечером состоялся разговор по душам.
— Что скажите, целки мои? – Маркин обращался к нам, четверым оставшимся студентам. – Работать будем или как?
— А «или как» это как? – поинтересовался Иванов.
Но Анатолий вспомнил свои права и брови нахмурил:
— Вопросы здесь задаю я.
Впрочем, это был не допрос и даже не наезд. Это был вопрос денег – работы невпроворот, приглашать кого-то, значит уменьшить долю. Те, что не студенты, меж собой решили трудиться круглые сутки, урывая время для сна кому когда где придётся. Нас считали слабым звеном – если добровольно не уйдём, то либо трудимся вместе со всеми, либо получаем вполовину меньше. Вот так Маркин ставил вопрос. Мы остались, несогласные на половину. А время с тех пор проделало одну из своих излюбленнейших метаморфоз – взяло и остановилось (а может, вскачь понеслось?) – мы перестали отличать дни и ночи. Вроде бы только что позавтракали, а уже закат на горизонте. Трудились, а в домах то зажигались окна, то гасли – мир окружающий жил по законам природы, а мы суетились велением непонятной и безжалостной силы, скрутившей души в какой-то нерводробительный жгут. Когда один день похож на другой, жизнь обладает смыслом и логикой. А когда смешались дни и ночи в однообразную карусель, где тут смысл, и какая в том логика? Так чья-то воля захотела, почему – не наше дело. Вкалывай, брат!
Уже на пятые сутки ударной вахты почувствовал, что начинаю впадать в отчаяние и задавать самому себе бессмысленный вопрос, звучавший ещё с библейских времен бессчетное количество раз. Господи, за что мне такое испытание? Оно выше моих сил — я не выдержу! А ведь не спали все десять человек, яростно сопротивляясь сну и усталости. Не знаю, как прочих, меня до головной боли измучила привязавшаяся колыбельная песенка: «Спят все звери на земле — кто в берлоге, кто в дупле…», просто наваждение какое-то. «Стоя спит, не лёг в постель жура-жура-журавель….» — ну, ясный перец, про меня несчастного, прикорнувшего стоя в обнимку с лопатой. Кто написал? Где прочитал или подслушал? Просто всплыла из глубин памяти – и никакого покоя серому веществу.
Однажды утром возникло странное ощущение — сегодня что-то произойдет. Не может нервное напряжение нарастать вечно – всему когда-то бывает предел. Сколько можно выгибать шею и всматриваться в небеса – где та грозовая туча, от которой воздух насыщен электричеством, перекатываются за горизонтом булыжники грома, а бури всё нет и нет? Уж скорей бы. Как истинный самурай живет в непрестанной готовности к внезапной смерти, так и я был в ту пору готов к чему угодно – лишь бы наконец что-нибудь произошло, потому что потом сразу станет легче. В это я верил, и в то, что жить так больше невозможно – либо нервы лопнут, либо рассудок тронется.
Шёл из столовой на объект, и вдруг шум обычный — гул бульдозера, планирующего площадку, треск и чихание какого-то драндулета за забором, шорохи собственных шагов — отлетел куда-то, будто тишина вечности пала с небес. Я остановился, пытаясь понять, что случилось, отчего и куда слух пропал? Потом вдруг и солнце начало стремительно меркнуть, небо потемнело, а облака стали похожими на черные дыры. Это конец света, удовлетворенно подумал я. Допрыгались, гады (о тех, кто меня так измучил)! Ну, теперь вы за всё ответите. Замер, ощущая нутром, как песочные часы жизни земной роняют последние крупицы.
Тут ребята подходят:
— Ты чего тормознулся? Забыл куда шлёпать?
До сего момента я крепился, старался держаться мужчиной, чувствующим приближение конца света, а теперь побледнел, задрожал. Возвращение к жизни, на которой уже поставил крест, — процесс не менее мучительный, чем расставание с ней...
...Маркин, освобождённый секретарь комсомольской организации факультета этим летом решил стать командиром ССО (студенческий строительный отряд). Настоящих студентов в нём было пятеро – мы с Понькой, Иванов с Кмитецем (это прозвище Вова Курочкин получил от героя польского фильма «Потоп» Анжея Кмицеца), да ещё один паренёк с механико-технологического факультета, вызвавшийся быть сварщиком. Остальные – приятели Маркина: инженеры с заводов, преподаватели института и прочие, до калыма охочие. Уезжая первым (ещё до сессии) наш командир (и секретарь) накрыл стол у Иванова в комнате.
