Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Михал Айваз – современный чешский прозаик, поэт, философ, специалист по творчеству Борхеса. Его называют наследником традиций Борхеса, Лавкрафта, Кафки и Майринка. Современный мир у Айваза ненадежен и зыбок; сквозь тонкую завесу зримого на каждом шагу проступает что-то иное – прекрасное или ужасное, но неизменно странное.
отрывок из произведения:
...Наконец-то я нашел сведения, которые искал долгие годы, сведения о том, где находится вход в тайный коридор, ведущий к малахитовому дворцу на берегу подземной реки, куда двадцать лет назад меня пригласили на торжество. Ради этой информации я прочитал – и совершенно напрасно – сорок шесть томов оксфордской энциклопедии, которые теперь тяжким грузом лежат у меня в голове и, когда ночью я ворочаюсь в постели, больно давят мне на лобную кость, – и вдруг я нахожу подробное описание маршрута в подстраничной сноске в брошюре о разведении кроликов, которую издал на газетной бумаге Союз заводчиков мелкого домашнего скота одного городишки средней руки, – что ж, этого следовало ожидать. Примечаний никто не читает, все спешат поскорее оказаться в конце книги, как будто им платят за количество прочитанных страниц, все учатся быстрому чтению по специальным методикам и наверняка предпочли бы, чтобы им попросту впрыснули в голову содержание книги в виде концентрата, дабы вообще не тратить время на чтение. Никому не хочется останавливаться на полпути, спускаться в темный подвал страницы и потом возвращаться обратно; отчасти их извиняет тот факт, что в примечаниях внизу страницы мы, как правило, встречаемся только со ссылками на книги, которые если даже нам и интересны, то все равно недоступны, ибо они спрятаны обыкновенно в расщелинах скал; кроме того, в пространство подстраничных сносок сметают всяческий книжный мусор, например ядовитые слова, которые могут вызвать болезненное воспаление мозга, – впрочем, наши читатели поленятся свернуть с пути, даже если им скажут, что примечание содержит инструкцию о том, как в домашних условиях и из собственных кухонных припасов приготовить философский камень. Я не могу понять, куда они так упорно спешат; похоже, они не осознают, что никогда не смогут догнать то, за чем гонятся сломя голову, ибо постоянно обгоняют его. С самой сутью книги встретится лишь тот, кто медленно идет по строчкам, как по морскому берегу, и слушает тихий прибой языка. Бредущий опережает самого проворного бегуна. Интересно, что сказали бы книжные спринтеры о моем приятеле-археологе, который исследовал затерянную столицу какой-то давно погибшей азиатской цивилизации, частично затонувшей в горном озере: он читал конституцию империи, вытесанную иероглифами на каменном фасаде высокого храма, и для этого взбирался по стене, с трудом цепляясь за крохотные и скользкие выступы самыми кончиками пальцев ног и рук. Главная сложность заключалась в том, что почти в каждом предложении содержалась сноска; однако мой друг не ленился всякий раз, наткнувшись на восходящую на конце слова звездочку, спуститься по стене и погрузиться в ледяные воды озера, ибо примечания были глубоко под его гладью. Удаляя со стены водоросли и присосавшихся моллюсков, чтобы разобрать написанное, он слышал совсем рядом звуки, напоминающие стук кастаньет, – это клацали зубами бесчисленные хищные рыбы, которые плавали вокруг него, все сужая и сужая круги. Потом он снова лез вверх по стене, покусанный хищными рыбами, промокший и увешанный водорослями, которые развевал на нем студеный горный ветер, лез, чтобы продолжить чтение там, где оно было прервано, а затем снова спуститься под воду. Я читаю в примечании в самом низу страницы, что двери в коридор, ведущий к малахитовому подземному дворцу, находятся в задней стенке набитого одеждой гардероба в некой квартире на Смихове, там указаны номер квартиры и дома, только я никак не могу прочесть название улицы, потому что именно на этом месте сидит жук с отливающими металлом крылышками и щерит свои мощные жвалы. Я пытаюсь отодвинуть его карандашом, но жук вгрызается в него, вырывает у меня из пальцев и кидает на землю. Весь вечер я борюсь с жуком, он уже испортил карандаш, ручку, расческу и зубную щетку, наконец я бросаюсь на него с голыми руками, которые он с удовольствием кусает, но с места при этом так и не сдвигается, и название улицы не открывается ни на букву. Дело происходит в общем зале университетской библиотеки, и я знаю, что в другой раз книга о разведении кроликов мне скорее всего не достанется, потому что из гигиенических соображений все побывавшие на руках книги каждый вечер сжигаются (подсчитано, что запасов книг хватит на 258 лет, а потом в помещении библиотеки откроют рынок). И почему мне все время не везет? Так часто я бывал в двух шагах от огромной победы, но всякий раз путь мне преграждала какая-нибудь роковая случайность. Я почти выиграл юбилейный тур Забега по пражским кофейням, но был дисквалифицирован, потому что съел булочку доктора Винтера. Меня пригласили на Элевсинские мистерии в Кудрнатицкий спорткомплекс, но я ничего не увидел, потому что у дамы, сидевшей передо мной, была на голове высокая фиолетовая шляпа, а я постеснялся попросить снять ее. Все, кто посмотрел мистерии, стали посвященными, достигли, по их словам, того состояния духа, когда, как писал Андре Бретон, «жизнь и смерть, реальное и воображаемое, прошлое и будущее, изъяснимое и неизъяснимое, высота и бездна перестают восприниматься в противоречии». И они не только достигли этого состояния духа, но и удобно расположились в нем, точно в какой-нибудь уютной гостиной. Основали себе братство посвященных и регулярно собираются в ресторане «У Гори-мира» – я, разумеется, тоже вхожу в братство и тоже по пятницам бываю у Горимира, потому что стыжусь признаться, что я ничего не видел и не достиг никакого состояния (при этом для начала меня вполне бы устроило такое состояние, когда хоть как-нибудь разрешилось бы противоречие между желанием жить тихо, спокойно и незаметно и тягой привлекать к себе внимание странными провокациями, порой выходящими за рамки хорошего тона). И вот я хожу на встречи посвященных, слушаю их совершенно непонятные разговоры, развлекаюсь медитацией над таинственной мозаикой зельца, похожей на средневековые инкрустации, над лужицами пива, разлитого по коричневой ламинированной столешнице: они составляются в мифологические сценки с драконами, вилами и крылатыми конями. Мне приходится постоянно выдумывать новые изощренные способы сокрытия своего непонимания того, о чем говорят посвященные, и потому я живу в тревожном напряжении и непрерывно мучаюсь от страха, что мой обман раскроют, что посвященные набросятся на меня, вытолкают из «Горимира» и возмущенно погонят по улицам ночной Праги. Визит в подземный дворец мог бы, кроме прочего, радикально изменить хоть что-то и в этой невыносимой ситуации, но теперь появился жук – упрямый и зловредный...