Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Айриш Уильям (наст. имя Корнелл Вулрич; 1903–1968) — американский писатель. Лауреат премии «Эдгар Аллан По», присуждавшейся американским Детективным клубом (1948). Под своим настоящим именем опубликовал романы «Невеста в черном» (1940), «Слабое алиби» (1942), «Черный ангел» (1943), «Смерть — моя партнерша в танце» (1959) и др., сборники новелл «Ночной кошмар» (1956), «Гостиничный номер» (1958), «Обратная сторона любви» (1965) и др. Большое количество его детективных произведений вышло под псевдонимом Уильям Айриш: романы «На рассвете все будет кончено» (1944), «Замужем за мертвецом» (1948), «Серенада убийцы» (1951), сборники рассказов «Не хотел бы я оказаться на твоем месте» (1943), «Голубая лента» (1949), «Седьмая жена Синей Бороды» (1952) и др. Иногда издавал свои книги под псевдонимом Джордж Хопли.
отрывок из произведения:
...Как-то ранним чикагским вечерком Брэйнс Донливи решил проведать своего дружка Фэйда Уильямса. По этому случаю он надел плотно облегающее темно-синее пальто, надвинул шляпу на брови и засунул в кобуру под мышкой револьвер 38-го калибра. Было ветрено, и без любой из этих вещей он вполне мог простудиться, особенно без последней.
Он и Фэйд были знакомы много лет. Они так много знали друг о друге, что им просто необходимо было быть лучшими друзьями, поэтому револьвер 38-го калибра был взят не из предосторожности, а по привычке. Если уж быть откровенным, то Фэйд — это не настоящее имя этого джентльмена. Хотя он и был известен своей способностью исчезать, словно растворяться в воздухе на довольно продолжительное время, он получил эту кличку[2] вовсе не поэтому. Ее позаимствовали из одной азартной игры в кости, за которой можно приятно провести время. В ней выражение «фэйд» означало, что один из партнеров отвечает на ставку другого такой же ставкой, иными словами, старается не подвергать себя особой опасности.
Но Фэйд вообще-то не играл в кости, у него были другие способы заработать крупные деньги. Он был полупрофессионалом по части устройства ложных алиби и всяких других делишек. Хотя его ловкие проделки в зависимости от времени, места и обстоятельств приносили ему неплохие деньги, он ревностно оберегал свой статус любителя: его имя не значилось в телефонной книге, и он не имел вывески, которая бы рекламировала его услуги. К нему нельзя было прийти просто так, с улицы, но если Фэйд вас знал, то, заплатив ему приличную сумму, вы выходили от него с алиби, аккуратно оформленным на оберточной бумаге. Слишком уж частое появление его в качестве свидетеля, помогавшее выпутаться некоторым личностям, «по ошибке» обвиненным в преступлениях, заставляло правосудие временами с подозрением коситься на него.
Но тем не менее положение Фэйда было вполне устойчивым, и иметь с ним дело почти означало заранее купить себе право неподсудности. Вот почему Брэйнс Донливи и направился к нему сейчас, замыслив убийство.
Однако Брэйнсу было противно, когда подобные дела называли своим именем. Для него это было просто «рассчитаться». Слово «убийство» подходило другим людям, только не ему. Насколько он знал, ни один из полудюжины людей, что были на его счету, не был в ладах с правосудием. Он никогда не убивал ради того, чтобы убить, не убивал даже из выгоды, он делал это только тогда, когда у него возникало сильное чувство недовольства кем-то.
И делал он это даже не для того, чтобы свести старые счеты, просто им руководило какое-то сентиментальное чувство. У него наворачивались слезы на глаза от жалобной песенки, когда он сидел за кружкой пива. Было известно также, что мог глухой ночью запустить булыжником в витрину мясника лишь для того, чтобы освободить оказавшегося взаперти маленького котенка. И вот теперь он направлялся в один из притонов на окраине, над входом в который сверкала красными неоновыми буквами вывеска: «Оазис». Это был не клуб и не кабаре, а просто пивная, которую Фэйд использовал как прикрытие. Судя по звукам радио, можно было догадаться, что это за заведение. Бармен вопросительно наклонил голову, увидев его:
— Что надо?
— Босса, — ответил Брэйнс. — Скажи ему, что это Донливи.
Бармен не двинулся с места, а только нагнулся, вроде бы для того, чтобы посмотреть, что у него находится под стойкой бара. Его губы беззвучно зашевелились, а потом он выпрямился и оттопыренным большим пальцем сжатой в кулак руки показал назад:
— Вот там. Видишь дверь?
Брэйнс видел эту дверь и двинулся прямо к ней. Но прежде, чем он дошел до двери, она распахнулась, и в проеме возник Фэйд, вышедший, чтобы впустить его.
— Ну, как ты, мой мальчик? — гостеприимно спросил он.
— Есть о чем поговорить с тобой, — ответил Брэйнс.
— Понятно. Входи.
Он пропустил его, дружелюбно похлопав по плечу, осмотрел заведение и закрыл за собою дверь.
Прямо от двери шел короткий коридор с телефонными кабинами по сторонам. В конце его была видна открытая дверь в кабинет Фэйда. На кабине слева болталась табличка с надписью: «Не работает». Проходя мимо, Брэйнс задел ее, и она упала. Фэйд аккуратно поднял ее, водрузил на прежнее место и только затем проследовал за ним. Когда они оба вошли в кабинет, он закрыл дверь.
— Ну, как тебе мое новое место? Ничего себе, правда?
Брэйнс огляделся вокруг. На письменном столе, за которым только что восседал Фэйд, лежал разобранный револьвер 38-го калибра. А около него — испачканный маслом кусочек замши и маленькая горка патронов, вынутых из барабана. Брэйнс улыбнулся, но без намека на иронию.
— Что, ждешь неприятностей?
— Я постоянно делаю это. Я стараюсь держать оружие чистым, — ответил Фэйд. — Да и нужно скоротать время, сидя здесь целый час. У меня тут несколько таких вещиц. Я иногда достаю их и рассматриваю, чтобы вспомнить старые времена.
Он сел, собрал патроны в ладонь и начал один за другим вставлять их в барабан.
— Ну, и что ты задумал? — спросил он, поглощенный своим занятием.
...Как-то ранним чикагским вечерком Брэйнс Донливи решил проведать своего дружка Фэйда Уильямса. По этому случаю он надел плотно облегающее темно-синее пальто, надвинул шляпу на брови и засунул в кобуру под мышкой револьвер 38-го калибра. Было ветрено, и без любой из этих вещей он вполне мог простудиться, особенно без последней.
