Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Михаил Вячеславович Акимов родился в 1951 году в Вологде. В 1966 году с родителями переехал на Сахалин. Окончил Южно-Сахалинский педагогический институт, работал учителем русского языка и литературы в школе, режиссером на районном телевидении и корреспондентом — на областном. В 2009 году переехал в Нижний Новгород и работает методистом в доме детского творчества.
Пишет юмористическую и фантастическую прозу. Публикации в журналах «Если», «Реальность фантастики».
отрывок из произведения:
...Собрались мы в цеху на перекур. Не только перекуриваем, но и попутно производственные вопросы решаем. Токарь Валера орёт на наладчика Федю, что тот ему фрикцион слабо подтянул; слесарь Михалыч кричит инструментальщику Сергуне, чтобы тот ему новое полотно для ножовки выдал; ученик электрика Сашка втолковывает мастеру Виталию Палычу, что надо сделать, чтобы производительность труда поднять, уборщица Татьяна рычит на всех, чтобы окурки на пол не бросали, а моторист Семёныч сказал, что надо бы выпить. И что интересно: Валера, Михалыч, Сашка и Татьяна изо всех сил орали, чтобы других перекричать; соответственно Федя, Сергуня, Виталий Палыч и все мы на уши показывали — мол, ничего не слышно, — а Семёныч потихоньку сказал, но его все услышали. И, конечно, сразу согласились. И на меня посмотрели. Понятное дело: как-то так сложилось, что когда речь о выпивке заходит, именно я иду начальника приглашать. Я спорить не стал — традиция есть традиция — поднялся и пошёл.
Вот вы, наверное, сейчас думаете: ну, и начальничек у них! С рабочими пьянствует! И будете неправы. Что там скрывать, бывают такие начальники, которые именно так и делают и тем самым роняют свой авторитет и нарушают производственную дисциплину. Наш не такой. У него даже, если хотите знать, на столе в кабинете под стеклом лист А4 лежит, а на нём в альбомном формате крупными буквами написано: «Не пей с подчинёнными«! Это он сам на компьютере набрал и на цветном принтере отпечатал, чтобы всегда перед глазами было. Вроде памятки, в общем. Поэтому когда я к нему прихожу и говорю: «Иваныч, мы тут выпить собираемся, ты с нами будешь?», он молча стекло поднимает, лист обратной стороной переворачивает и только после этого спрашивает: «По сколько сбрасываемся»?
Но в этот день он, похоже, не в духе был. Сразу бурчать начал: «И что за рабочие у меня? Даже выпить — и то без начальства не могут»!
— Ну, скажи честно: не можете ведь? — торжествующе спрашивает он меня.
— Не можем, — признался я. — А как мы без тебя выпьем, если ты зарплату пятый месяц не платишь? Вот нам и приходится в бухгалтерии аванс просить. А бухгалтерша без твоей подписи в приказе ничего не даст.
Но он из моей фразы только первые два слова услышал, улыбнулся довольно и приказ подписал. Ну и, конечно, стольник из кармана достал и мне подал. Ему-то аванс не нужен.
Вышел я из его кабинета, подошёл к бухгалтерии, и тут-то до меня дошло, что в бухгалтерию надо было кого-то другого послать. Потому что наша бухгалтерша Клавдия Петровна меня очень не любит. Всех мужиков любит (она до сих пор не замужем), а меня — нет. Раньше она и меня любила, а неделю назад перестала. А потому что случай такой был.
Не так давно выяснилось, что на нашем малюсеньком заводике есть профсоюзная организация, и мы все — её члены. А члены профсоюза должны взносы платить. А как мы их будем платить, если нам зарплату не дают? Вот наш профорг, эта же самая Клавдия Петровна, и заставила всех писать заявления, чтобы профвзносы у нас из зарплаты высчитывали. Все безропотно написали, один я под всякими предлогами три месяца от этого удачно увиливал. А неделю назад и я попался. Во всём телевидение виновато: в программе «Доброе утро!» показали мой гороскоп на день, а там сказано: «Вас ожидают крупные финансовые пополнения». Поэтому когда секретарша ко мне подошла и сказала, что меня в бухгалтерию зовут, я, как дурак, и помчался. Только я туда вошёл, наша кассирша Вера Львовна из-за стола выскочила и в дверях встала. А уж мимо неё не проскочишь! Я даже и не пытался. А Клавдия Петровна говорит: хватит тянуть волынку, давай пиши заявление. Я, правда, попытался отговориться, но как-то без энтузиазма, без огонька. Потому что понимал: шансов у меня — никаких. Да я, говорю, не знаю, как его писать.
— Ничего, — говорит Клавдия Петровна, — вот тебе заявление твоего напарника Бунина, пиши всё, как у него, только в шапке, естественно, свою фамилию поставь.
Ну, написал я шапку заявления, стал уныло читать дальше: «Прошу высчитывать мои профсоюзные взносы из моей зарплаты», — и тут меня осенило. Ах, так, думаю, значит, всё, как у него? Ладно! И написал: «Прошу высчитывать мои профсоюзные взносы из зарплаты Бунина». Расписался и ей подал. Она до того обрадовалась, что, наконец-то, из меня заявление выбила, что даже читать не стала, а в общую папку сверху положила.
А на следующий день у них ревизия была. И, конечно, комиссия её отчитала за то, что одно заявление не совсем правильно написано. И в акте проверки это указали. Вот она меня и невзлюбила...
...Собрались мы в цеху на перекур. Не только перекуриваем, но и попутно производственные вопросы решаем. Токарь Валера орёт на наладчика Федю, что тот ему фрикцион слабо подтянул; слесарь Михалыч кричит инструментальщику Сергуне, чтобы тот ему новое полотно для ножовки выдал; ученик электрика Сашка втолковывает мастеру Виталию Палычу, что надо сделать, чтобы производительность труда поднять, уборщица Татьяна рычит на всех, чтобы окурки на пол не бросали, а моторист Семёныч сказал, что надо бы выпить. И что интересно: Валера, Михалыч, Сашка и Татьяна изо всех сил орали, чтобы других перекричать; соответственно Федя, Сергуня, Виталий Палыч и все мы на уши показывали — мол, ничего не слышно, — а Семёныч потихоньку сказал, но его все услышали. И, конечно, сразу согласились. И на меня посмотрели. Понятное дело: как-то так сложилось, что когда речь о выпивке заходит, именно я иду начальника приглашать. Я спорить не стал — традиция есть традиция — поднялся и пошёл.
