Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Михаил Вячеславович Акимов родился в 1951 году в Вологде. В 1966 году с родителями переехал на Сахалин. Окончил Южно-Сахалинский педагогический институт, работал учителем русского языка и литературы в школе, режиссером на районном телевидении и корреспондентом — на областном. В 2009 году переехал в Нижний Новгород и работает методистом в доме детского творчества.
Пишет юмористическую и фантастическую прозу. Публикации в журналах «Если», «Реальность фантастики».
отрывок из произведения:
...Английское слово «chief» (по-русски «шеф») означает «начальник», «глава». Шефом быть хорошо.
Тебя привозят на работу в шикарном лимузине, ты идёшь, а все сотрудники тебе: «Здравствуйте, шеф!», «Доброе утро, шеф!», а ты киваешь снисходительно: ладно, мол, вам того же! Сигару достанешь — а к тебе со всех сторон с зажжёнными спичками: шеф, извольте у меня! Зайдёшь в кабинет, в кресло сядешь и по селектору секретарше: зайди ко мне! И она тут же вплывает — не заскакивает, а именно вплывает — и к столу твоему идёт медленно-медленно, покачивая бёдрами, чтобы ты успел полюбоваться и её фигурой, и её походкой; подойдёт к тебе близко-близко, чтобы ты почувствовал запах её духов. Глазками так поведёт: «Слушаю, шеф!», обопрётся руками об стол и наклонится пониже, а в вырезе её платья... В общем, хорошо быть шефом!
Мне тоже доводилось им бывать, и неоднократно. Правда, происходило это в нашей стране да ещё при советской власти, которая, как известно, всё поставила с ног на голову. Поэтому быть шефом где-нибудь у них на Западе и у нас (в то время) — бо-ольшая разница! Ну, как у них, я уже описал, а быть шефом у нас, это значит: стоишь ты на четвереньках на пашне, рядом с тобой два грязных ведра, ты набираешь в них картошку, а потом высыпаешь её в мешки. Думаете, путаю что-то? Ничуть не бывало: когда нас привезли в деревню Б. Заимка, сам своими ушами слышал, как местные жители кричали: «Ну, наконец-то шефы приехали — картошку убирать»! Именно так — «Б. Заимка» — было написано на дорожном указателе при въезде в деревню, и мы от всей души понадеялись, что «Б.» означает «Большая», а не что-то другое.
Да, называлось всё это — шефская помощь института колхозам и с завидной регулярностью осуществлялось каждую осень. И вот ты, шеф, ползаешь по грязи в поисках картошки, а рядом таких шефов ещё около сотни. Собственно говоря, в те времена отличить шефа от нешефа было очень легко. Если видишь, стоит кто-то на карачках в поле в грязной и драной одежде и скрюченными пальцами картошку из земли выковыривает — значит, вот это вот и есть шеф.
Ну, не все, конечно, шефы были такими. Встречались и несознательные, и даже ленивые шефы. Убежит такой шеф потихоньку в кусты, ляжет там на травку и покуривает. Бывало, что на такого шефа иногда натыкался босс — колхозный бригадир, этакий дядя Петя с тремя классами образования. Увидит он его и заорёт: «Шеф твою мать! Ты сюда работать или курить приехал»! Но это случалось редко. В такое время встретить колхозника в поле практически невозможно: они на своих огородах картошку убирают.
Помимо конкретного, материального фактора — уборки овощей — шефская помощь делала многое для села и в духовном плане. Деревенские парни только в этот момент и начинали жить интересной, полноценной жизнью: это ж святое дело — подраться с городскими! А деревенские девчонки наконец-то узнавали, что у них «ах, какие губки!» и что «в городе такую красавицу не встретишь». Какой-нибудь распоследний студентик, который на семинаре не мог два слова с третьим связать, заливался соловьём, расписывая, как уважают его в институте, и туманно намекая на блестящие перспективы, которые ждут его уже в ближайшем будущем. Ну, и конечно, девчонка смотрела на него влюблёнными глазами, а тут уж недалеко и до поцелуев, и до всего остального, и как результат, в... извините, сейчас сосчитаю... так, октябрь плюс девять месяцев — получается июль. Так вот, в июле в деревне происходит невиданный демографический взрыв! Акушеры и акушерки с ног сбиваются, принимая роды. А молодые мамы в палате родильного отделения где-нибудь в районном центре делятся воспоминаниями — благо, все знакомы, все из одной деревни:
— Мой-то сейчас, наверное, уже министр, — с плохо скрываемой гордостью говорит одна. — Точно, министр, ведь уже почти год прошёл, а его ещё тогда должны были в министерство забрать.
— Хорошо тебе, — вздыхает вторая. — Хоть по телевизору когда-нибудь увидишь. А наш папа в секретной лаборатории работает. Потому ничего и не пишет — нельзя им. Он тогда мне по секрету рассказывал, что какую-то очень важную штуку изобрёл — такой в мире ещё не было, — и они вот-вот к испытаниям приступят. Картошку вот только выкопают — и сразу приступят.
Когда я сейчас по телевизору смотрю очередное заседание правительства, посвящённое проблемам рождаемости, меня смех разбирает. Сидят солидные дядьки и головы ломают: почему, мол, в нашей стране рождаемость так резко снизилась? Почему, почему... Шефская помощь колхозам прекратилась, вот почему.
Как видите, обязанности шефа очень многоплановы и разнообразны и далеко не все из них приятны. Я имею в виду собирание картошки и получение по морде от деревенских. Поэтому нет ничего удивительного в том, что когда наступила очередная осень, мы серьёзно задумались, как бы нам отвертеться от этой, — не отрицаю — важной и нужной работы. Первое, что в таком случае приходит в голову — это состояние здоровья. И вот мы, т.е., я и мои друзья — музыканты институтского вокально-инструментального ансамбля, — самым внимательнейшим образом обследовали себя изнутри на предмет обнаружения какого-либо заболевания, но с сожалением были вынуждены констатировать, что кроме весьма ощутимого состояния похмелья никакого другого расстройства здоровья у нас не наблюдается. Поскольку нам не приходилось слышать, чтобы кого-то освободили от сельхозработ на основании диагноза «сильный похмельный синдром», то мы уже решили, было, отказаться от этой идеи. Но тут наш ритмист Слава вспомнил, что ребята из 115-й комнаты Саша Рогов и Лёша Мышкин узнали какой-то новый замечательный способ подделывать медицинское освобождение и как раз сейчас должны этим заниматься. При упоминании этих фамилий мы почувствовали неподдельный интерес: ребята были весьма не ординарные, что они не раз с блеском и демонстрировали.
Впервые свой незаурядный талант они проявили в декабре прошедшего года, когда в городе началась эпидемия, и четверть общежития свалилась с гриппом, а ещё две четверти удачно симулировали это заболевание. Саша и Лёша решили примкнуть к этим двум четвертям, и своё появление в медпункте общежития они подготовили очень ответственно и серьёзно. Первым пошёл Саша. Для начала он в своей комнате стал нарезать ножом сочную луковицу и быстро добился задуманного: глаза непроизвольно зажмуривались и из них обильными потоками полились слёзы. Потом он снял крышку с заранее вскипячённого чайника, сунул туда своё лицо и мужественно терпел, пока оно не сделалось цвета свёклы. И только после этого он сунул в карман нагретый до температуры 39.8 термометр и понёсся в медпункт...
...Английское слово «chief» (по-русски «шеф») означает «начальник», «глава». Шефом быть хорошо.
