Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Рассказ занял первое место на конкурсе «Проезжая мимо станции...» сайта «Архивы Кубикуса» и сетевого литературного журнала «Пересадочная станция» и второе место при голосовании на приз читательских симпатий.
отрывок из произведения:
...Обуреваемая отчаянием, ревностью и злостью на них обоих, Анна рассеянно приняла из рук кучера билет до Москвы и, словно в тумане, вышла на платформу.
Люди суетились и толкались кругом. Женщины с сопливыми растрепанными детьми кричали на них визгливыми голосами, и те гнусаво хныкали в ответ. Мужчины с баулами и узлами бестолково метались по перрону, сталкиваясь, сипло переругиваясь и окликая жен. Старухи в выцветших салопах с дряхлыми морщинистыми моськами на руках и такими же слугами за спиной вытягивали шеи, подслеповато разглядывая то огромные круглые часы на башне, то подъезды к станции, то окружающих ее людей, что-то бормоча под нос...
Но что бы ни кричали женщины, ни выкликали мужчины и ни бурчали старухи, Анна твердо знала: на уме у них, как и у ней, только застарелая неудовлетворенность и копящееся под спудом приличий раздражение всем и всеми. Всё лицемерие, всё ложь, всё, от первого до последнего взгляда и слова, всё на самом деле не так, как кажется.
В неровный гул голосов и звуков перрона вклинился пронзительный тонкий голос, и появился мальчишка-газетчик, размахивая пачкой ежедневных листков и проворно лавируя меж отъезжающих и встречающих.
— Последние известия! В России переворот! Настоящая революция!..
— Что там опять? — сунул ему пару медяков какой-то господин в добротном, но несколько старомодном полосатом сюртуке, едва сходящемся поверх округлого животика.
Заполучив листок, он скользнул взглядом по заголовкам и фотографиям, бегло просмотрел статью на первой странице и закачал головой, проводя пальцем по закрученным тонким усикам:
— Уж да уж... по-другому и не скажешь. Ах, канальи, чего придумали! Ах, шельмы!..
«Всё. Всё ложь. Низкая, отвратительная ложь и жажда личной выгоды. Как это мелко! Мелко и мерзко!» — укрепилась в своем мнении Анна и, порозовев от странно прихлынувшей к голове крови, отвернулась с презрением и усталостью. — «А кто не видит этого — жалкий слепец».
Но вот басовитый гудок заглушил гомон вокзала, и из-за поворота, хрипло пыхтя и отдуваясь, показался поезд.
— Ползи, ползи, старичок, — благодушно, словно давнему знакомому, кивнул ему господин в полосатом сюртуке. — Недолго тебе осталось, похоже.
Анна брезгливо поджала губы и отвернулась: мужчина в нелепом наряде, разговаривающий с вонючей железякой, словно с человеком или лошадью, не вызывал у нее ничего, кроме презрения и желания немедленно отойти как можно дальше.
— Может даже, если газетка не врет, — не замечая вызываемой им неловкости, продолжил господин и с фальшивой — не иначе! — веселостью глянул на Анну, — в послед...
Окончание его слов потерялись в оглушительном шипении пара, вырвавшегося из-под колес останавливающегося паровоза. Низко и протяжно заскрипели тормоза, лязгнула в последний раз сцепка, и пахнущее дымом черное чудовище замерло, словно в непомерном изнеможении после дальнего пути. Распахнулись двери, выпуская прибывших, людское море всколыхнулось, взметая голоса к небу — неприятные, режущие слух — и Анна не услышала, как из-за спины ее вынырнул услужливый кондуктор.
— Первый класс, дамы, господа, — открыл он перед ней дверь купе, бросив косой взгляд — не иначе, осуждая. — Извольте пожаловать-с.
Каренина, дрожа от негодования, шагнула в пустое, пахнущее угольным дымом и пылью помещение, без сил опустилась на диванчик и уставилась невидящим взором в окно, мыслями уже в Москве. Всего год не была она в столице, а словно вся жизнь прошла!..
Им надо поговорить. Немедленно. Так дальше жить нельзя...