Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Рассказ входит в сборник «Как ловить рыбу удочкой».
Рассказы-притчи, рассказы-исповеди, рассказы с мистической подоплекой, с элементами фантастики, заставляющие вспомнить о гоголевской традиции, — все эти произведения, такие разные, роднит стремление автора показать героя в необычных, часто экстремальных обстоятельствах, в которых проявляются главные качества человека.
Мир автора полифоничен, объемен. Он охватывает разные эпохи и судьбы, жизнь современного города и закарпатской глухой деревни, где водятся ведьмы, мещерские озера и Русский Север.
О чем бы ни писал Варламов, он добивается главного: ему удается передать ощущение времени, ощущение современной России и ее прошлого.
отрывок из произведения:
...Начну с вопроса, прямого отношения к данному сюжету не имеющего, но довольно занятного. Кто вас скажет, как возникло слово «паломник»? Вопрос ей-богу достойный того, чтобы попасть в игру «Что? Где? Когда?», и даю голову на отсечение, что высоколобые снобы не найдут правильного ответа. Но, впрочем, к делу, а что до этимологии, то любознательный читатель все узнает в конце.
История, которую я собираюсь поведать, произошла в ту пору, когда хитроумной телевизионной игры, кажется, не было в помине, а на дворе стояла всем нам памятная эпоха элегических воздыханий о верности единственно правильному курсу. То было время всеобщего не застоя, но томления. От этого томления все вокруг ударялись кто во что горазд: в буддизм, экзистенциализм, хатха-йогу, рок-музыку, астрологию, оккультизм, спиритизм, анекдоты, адюльтеры, вольнодумство и квазидиссидентство, в писание стихов и прозы, валяли дурака, хиппействовали, рано женились и быстро разводились, бражничали, блудили и, сами того не ведая, приближали катастрофу… Однако были среди пестрой и уныло интеллигентской массы особые люди, пытавшиеся впотьмах нащупать путь истинный, следуя известному завету — блажен муж, иже не иде совет нечестивых. Много или мало было таких людей, откуда брались они в нашем порочном и суетном мире и откуда брали силы, чтобы сохранить себя и противостоять искушениям и соблазнам эпохи, — все это одному Богу ведомо. Очевидно лишь то, что их молитвами и трудами стояла и стоит земля и не пришел на нее еще последний и страшный час, о котором было столько грозных пророчеств.
Одного из таких людей я имел счастье знать, когда учился в университете. И хотя теперь в силу своего положения он стал мне не доступен и вряд ли меня помнит, память о нем живо сохранилась в моем сердце, равно как и удивительное паломничество в Троице-Сергиеву Лавру, совершенное нами на заре туманной юности.
Человека этого в ту пору звали Пашей Благодатовым, но все мы из уважения именовали его Павлом Васильевичем. Происходил он из старого священнического рода, но в отличие от традиционно замкнутого и немного надменного православного люда Благодатов не чурался своих греховодных сверстников, беззастенчиво предавшихся нехитрым радостям в студенческой жизни. В перерывах между тоскливыми лекциями и веселыми посиделками он вел с нами душевные и занимательные беседы, снабжал духовной литературой, им самим переписанными текстами служб и молитв, брал с собою в храм, и все это получалось у него очень ненавязчиво и тактично.
Пожалуй, нас привлекало не столько спасительное учение, сколько сама личность Павла Васильевича, и именно по этой причине его катехизаторская деятельность была не столь успешна. Стоять долгие праздничные службы сил и терпения у молодых охломонов недоставало, и обычно все заканчивалось заурядной пьянкой у кого-нибудь на дому или в дворницкой, где все надирались до соплей — это называлось «в честь праздника» — и совершали хулиганские выходки, вроде того, чтобы написать глухой ночью на стене дома атеизма: «Долой ссученных безбожников!» Но несмотря на то, что мы оставались глухи к таинствам православной веры, покаянию, посту и молитве, Павел Васильевич не отчаивался и в утешение себе или нам говорил, что душа по натуре христианка, а Дух дышит, где хочет. В свою очередь мы души не чаяли в нашем товарище и готовы были идти за ним хоть на край света, когда бы не духовная немощь. И именно для того, чтобы укрепить наш дух и подвигнуть на нравственное восхождение, Благодатов однажды предложил возродить благочестивую традицию и совершить пешее паломничество от Кремля до Сергиевой обители и таким образом достойно встретить праздник Успения.
Идея эта была принята на ура, и собрались поначалу идти человек десять, но по мере приближения назначенного времени, число участников по разного рода причинам — от страха ради иудейска до обыкновенной лени — сократилось, и у проезда возле Исторического музея на месте бывшей Иверской часовни нас оказалось всего трое...