Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Эревон – союзник Звездного Королевства – все сильнее испытывает недовольство, потому, что правительство Высокого Хребта игнорирует его потребности. В добавок к давней проблеме – контролируемой враждебными Мезанцами планете на задворках Эревона на которой трудятся рабы – помощи в решении которой Высокий Хребет не предоставляет, добавилась новая. Убит выдающийся человек, «голос совести» Солнечной Лиги, что означает нарастание угрозы политической нестабильности в Лиге, которая также недалеко от Эревона.
В отчаянии, королева Елизавета пытается смягчить ситуацию, послав личное посольство на Эревон возглавляемое капитаном Зилвицким в которое, также, входит одна из племянниц королевы. Однако, прибыв на Эревон, посланники Мантикоры оказываются в самом центре неразберихи. Мало того, что они сталкиваются с одним из самых способных агентов Хевена – Виктором Катчатом, но они еще обнаруживают, что военная делегация Лиги открыла сезон охоты за головами.
И, в придачу, радикальная организация освободившихся рабов – Одюбон Баллрум – тоже участвует в деле, возглавляемая знаменитым и безжалостным убийцей – Джереми Иксом.
отрывок из произведения:
... — Мне правда не по себе, папа, — прошептала Берри, чуть ли не с опаской глядя на солдат в шикарной форме, выстроившихся, казалось, вдоль всего коридора, ведущего к зале для частных аудиенций королевы Елизаветы.
— Было бы с чего, — буркнул Антон Зилвицкий, невозмутимо продолжая шагать к громадным двустворчатым дверям в конце коридора. Двери, как и большая часть мебели Дворца на Королевской Горе, были сделаны из феррана. Даже со всё ещё значительного расстояния Антон без проблем узнавал как характерную текстуру древесины, так и традиционные узоры украшавшей её резьбы. Ферран был эндемиком плоскогорий его родной планеты Грифона, и в юности он немало с ним поработал. Как и большинство грифонских горцев, в тот или иной период своей жизни.
Часть Зилвицкого — рациональная, расчетливая его сторона, бывшая столь заметной составляющей его личности — была рада видеть ферран. Деревянные двери, и тем более резьба, были тонким напоминанием всем от династии Винтонов, что они ценят своих подданных с грифонских плоскогорий не меньше, чем собственно мантикорцев. Но Антон не мог не вспомнить и то, насколько ненавидел мальчишкой работу с этой древесиной. Корень слова «ферран» был достаточно прозрачным намёком на самое её выдающееся свойство, помимо привлекательной текстуры и насыщенного цвета.
Бугрящиеся на руках Антона мускулы были результатом занятий тяжелой атлетикой в зрелом возрасте; однако мускулы эти были крепкими и сильными ещё когда он был мальчишкой. Работа с ферраном — дело не для слабаков. Его древесина по твердости приближалась к железу, и её столь же нелегко было обрабатывать ручным инструментом.
Губы Антона дрогнули. То же обвинение — во всяком случае аналогичное — предъявляли и ему, и куда чаще, чем однажды. «Чёрт тебя дери, Зилвицкий! Жёсткий как скала, и такой же неподатливый!» Вообще-то последний раз оно прозвучало этим самым утром из уст его любовницы Кэти Монтень.
— Думаю, мама была права, — прошептала Берри. — Тебе следовало надеть форму.
— Они вышибли меня на половинное жалование, — пробурчал он. — И после этого я должен носить эту дурацкую парадную форму — самый неудобный костюм, что у меня есть? Как пудель, выпрашивающий прощение на задних лапках?
Нервные взгляды, бросаемые Берри на выстроившихся стражей, определенно стали опасливыми. Особенно взгляд на следовавших в нескольких шагах за ними четырёх солдат. Очевидно, девочка практически ожидала, что королевская Гвардия арестует их на месте за… Если отбросить замысловатые юридические обороты, то за то, что они являются упрямым, непочтительным деревенщиной Антоном Зилвицким и его приёмной дочерью.
— Королева тебя на берег не списывала, — торопливо прошипела она, как будто это заявление могло послужить установлению её невиновности. — Именно это мама продолжала твердить тебе всё утро. Я слышала. Она делала это достаточно громко.
Первой реакцией Антона была тихая радость от того, что Берри называла Кэти Монтень мамой. Формально это, разумеется, было не так. Берри и её брат Ларс были приёмными детьми Антона, а поскольку они с Кэти не были женаты, ту следовало называть… Его губы снова дрогнули. «Папиной подружкой», пожалуй. «Прекрасной Дамой», если хотелось выразиться красиво. Сама Кэти в соответствующей компании с удовольствием называла себя «тёлкой Антона». Бывшая графиня Тор радовалась как ребёнок при виде кривящихся лиц из благовоспитанного общества.
Для Берри и Ларса, родившихся и выросших в убожестве Старых Кварталов столицы Земли Чикаго, формальности были пустым звуком. Когда дочь Антона Хелен нашла и спасла их в катакомбах, Берри и Ларс нашли себе первую настоящую семью, которая у них когда-либо была. И Антона радовала легкость, с которой это знание укрепилось в них.
Но радость следовало отложить. Сейчас было время для суровой отеческой нотации. Поэтому Антон стёр с лица улыбку, резко остановился и вперил в дочь суровый взгляд. Проигнорировав четырёх солдат, которых внезапная остановка едва не заставила налететь на сопровождаемых.
— И что с того? — вопросил он, не пытаясь приглушить свой бас, раскатившийся по коридору. Впрочем, усилившийся грифонский акцент скорее всего сделал его слова неразборчивыми для мажордома, стоящего у далекого дверного проёма.
— Девочка моя, монарх стоит в центре всего. За это Корона получает мою преданность. Безусловную преданность, пока династия уважает права своих подданных. Но столь же справедливо и обратное. Заметь, я не виню Её Величество за действия «её» правительства. У нас конституционная монархия, и в сложившихся на текущий момент условиях это было бы глупо. Но и восхвалений за это она тоже не получит.
Он едва не расхохотался при виде судорожно сглатывающей Берри. Для бывшей беспризорницы со дна Чикаго сила была силой, а «законы» шли к чёрту. Ни законы, ни законники не защитили её от ужасов, которые она пережила. В мире, из которого она пришла, они бы и не стали этого делать. Конец ужасам положило только неприкрытое насилие, применённое дочерью Антона Хелен, юным офицером разведки Хевена по имени Виктор Каша, и десятком бывших рабов из Одюбон Баллрум с Джереми Эксом во главе.
Однако задачей отца было учить своих детей, и Антон не собирался увиливать от этого долга, как и ни от какого другого...
... — Мне правда не по себе, папа, — прошептала Берри, чуть ли не с опаской глядя на солдат в шикарной форме, выстроившихся, казалось, вдоль всего коридора, ведущего к зале для частных аудиенций королевы Елизаветы.
