Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Этот рассказ в некоторой степени проясняет, как на Мире и других планетах оказались ФТ. Сюжетно предвосхищает роман «...я иду искать!»
отрывок из произведения:
...На зелёной просторной лужайке с чёткой разметкой, окружённой ясенями и дубами, мальчишки играли в недавно прописавшуюся в стенах корпуса английскую игру — футбол. И та и другая команды были в спортивных туфлях и шароварах, одни — в майках, другие — без. Слитная, сопящая и вопящая толпа азартно носилась за полосатым мячом пока ещё без особого толка — когда же мяч влетал в ворота, то поднимался такой вой (восторга с одной стороны и разочарования с другой), что рефери — преподавателя гимнастики и настоящего англичанина — шатало на высоком стуле-помосте. После каждого изъявления восторга забившие начинали обниматься, кататься по траве и даже целоваться, а пропустившие с мрачной решимостью трусили на свои места, прижав локти к бокам и опустив головы — в такие моменты они чем-то неуловимо напоминали породистых щенков.
В дубовой аллее, невидимы за плотной стенкой подстриженных ровным параллелепипедом кустов, стояли двое мужчин — директор корпуса и молодой офицер в форме с погонами капитана и расцветкой военного инженера. Это же подтверждали эмблемы в петлицах. Заложив руки за спину, мужчины следили за игрой с неожиданно мрачным видом, нехарактерным для русских людей вообще. Впрочем, курносый, бледноглазый капитан-финн был не более русским по крови, чем директор с его фамилией Максутов. Их объединяли Империя и присяга Дому.
— Может быть, нам всё-таки следует промолчать? — спросил директор, не глядя на собеседника.
— Он ждёт отца через два дня, — отрывисто, с неистребимым акцентом сказал капитан. — И всё равно начнёт спрашивать. Лучше если это скажет ему человек, служивший вместе с его отцом.
— Вы хорошо знали полковника? — без любопытства поинтересовался Максутов. Капитан покачал головой:
— Почти совсем не знал, только по службе. Просто так вышло, что сообщить поручили мне... Кажется, у мальчика больше никого нет?
— Даже матери, — подтвердил директор.
— Ему будет очень тяжело, — задумчиво резюмировал капитан. — Всего четырнадцать... совсем недавно было...
— Можете не сомневаться, среди кадетов несколько сирот, и Тима не окажется лишним, — твёрдо пообещал директор. — Постыдно было бы оставить в беде сына героя-офицера...
— Конечно, я и не сомневался в этом... — капитан покачнулся с пятки на носок и после недолгого молчания продолжал: — Они доиграли, кажется. Позовите мальчика, пожалуйста.
Действительно, игра кончилась, команды вместе неспешно стягивались в угол поля. Выйдя их аллеи, директор подозвал судью и сказал ему несколько слов; англичанин в свою очередь, нагнав игроков, тронул одного из них за плечо, кивнул в сторону директора и инженера, неподвижно стоявших у выхода из аллеи.
Мальчик недоумённо обернулся и легко побежал — как хороший спортсмен — что-то крикнув товарищам. В нескольких шагах от взрослых он перешёл на шаг — высокий, стройненький, с безупречной фигурой и породистым лицом русского дворянина, уже начавшим обретать твёрдость взрослых черт. Но глаза — серые и весёлые — оставались мальчишескими, живыми и хитроватыми, но в то же время наивными. Светло-русые коротко стриженые волосы были мокрыми от пота. Не дойдя до взрослых двух шагов, он заученным органичным движением принял строевую стойку и отрапортовал:
— Кадет Хвощёв по вашему приказанию прибыл! — и выжидательно замер, любопытно стрельнув глазами в сторону капитана.
Взрослые переглянулись. Максутов незаметно покачал головой. Капитан замешкался. Внезапно ему показалось отвратительным то, что предстояло сделать — словно выстрел в ничего не подозревающего дружелюбного человека... но то, что надо было сделать, должно было быть сделано. Никуда не деться... И капитан, глядя прямо в весёлые глаза мальчика, тихо сказал:
— Мужайтесь, кадет. Ваш отец, подполковник 1. Хвощёв, погиб смертью храбрых — за Бога, Царя и Отечество.
Капитан видел только глаза мальчишки.
Он весь был — эти глаза.
По-прежнему — весёлые. Лишь с капелькой непонимания на самом дне.
— Отец?.. — спросил он недоумённо. И покачнулся, шагнув назад, словно, если стоять подальше, смысл сказанного изменится. Повторил: — Отец... погиб? — и стеклянно, с возмущением, продолжил, забыв о дисциплине: — Ну что вы говорите, какие глупости вы говорите...
...На зелёной просторной лужайке с чёткой разметкой, окружённой ясенями и дубами, мальчишки играли в недавно прописавшуюся в стенах корпуса английскую игру — футбол. И та и другая команды были в спортивных туфлях и шароварах, одни — в майках, другие — без. Слитная, сопящая и вопящая толпа азартно носилась за полосатым мячом пока ещё без особого толка — когда же мяч влетал в ворота, то поднимался такой вой (восторга с одной стороны и разочарования с другой), что рефери — преподавателя гимнастики и настоящего англичанина — шатало на высоком стуле-помосте. После каждого изъявления восторга забившие начинали обниматься, кататься по траве и даже целоваться, а пропустившие с мрачной решимостью трусили на свои места, прижав локти к бокам и опустив головы — в такие моменты они чем-то неуловимо напоминали породистых щенков.
