Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Создатель неподражаемых Дживса и Вустера, неистового Псмита, эксцентричных Муллинеров повзрослел.Теперь перед нами – совсем ДРУГОЙ Вудхаус.Он так же забавен, так же ироничен.Его истории так же смешны.Но в поздних рассказах Вудхауса уже нет гротеска. Это зрелые произведения опытного писателя, глубокого знатока человеческой психологии. И смеется автор не столько над нелепыми ситуациями, в которых оказываются герои, сколько над комизмом самого времени, в котором им довелось жить…
отрывок из произведения:
...В углу зала «Отдыха удильщика» разгорелся бурный спор между Светлым Элем и Бархатным Портером. Их голоса звучали все более гневно.
– Мис-си, – сказал Светлый Эль.
– Ми-сси, – сказал Бархатный Портер.
– Спорю на миллион фунтов: мис-си.
– Спорю на миллион триллионов фунтов: ми-сси.
Мистер Муллинер снисходительно поднял голову от своего горячего виски с лимоном. В подобных случаях ему обычно отводилась роль арбитра.
– О чем спор, джентльмены?
– Об этой песне, о «Мис-сисипи», – сказал Светлый Эль.
– О «Ми-ссисипи», – отчеканил Бархатный Портер. – Он говорит, что надо петь «мис-си», а я говорю «ми-сси». Кто прав?
– По моему мнению, – сказал мистер Муллинер, – вы оба правы. Мистер Оскар Хаммерстайн, написавший эту лучшую из всех подобных песен, предпочитал «мис-си», но, насколько мне известно, оба варианта считаются одинаково верными. Мой племянник прибегал то к первому, то ко второму, в зависимости от настроения.
– Это который племянник?
– Реджинальд, сын моего покойного брата. Он постоянно исполнял эту песню, и в момент внезапного перелома в его судьбе был как раз приглашен исполнить ее на ежегодном деревенском концерте в Нижних Болтунах-на-Виссере в Вустершире, где находилось его скромное жилище.
– В его судьбе, значит, наступил внезапный перелом?
– И самым замечательным образом. Как-то утром он вполголоса репетировал свой номер над яичницей с грудинкой, как вдруг услышал стук почтальона и подошел к входной двери.
– А, привет, Багшот, – сказал он. – Бери-ка сундук.
– Сэр?
– Тащи этот тюк.
– Какой тюк вы имеете в виду, сэр?
– Выпей немножко, и ты… Ах, извините, – сказал Реджинальд. – Я думал о другом. Забудьте, что я говорил. Это письмо мне?
– Да, сэр. Заказное.
Реджинальд расписался в получении и, перевернув его, увидел на обороте, что письмо было отправлено Уотсоном, Уотсоном, Уотсоном, Уотсоном и Уотсоном из Линкольнс-Инн-Филдс, этой обители лондонских нотариусов. Он вскрыл конверт и нашел внутри послание с просьбой безотлагательно навестить эту шайку в удобное для него время, и тогда он услышит нечто к своей выгоде.
Он всегда был рад услышать нечто к своей выгоде, а потому сел в лондонский поезд, явился в Линкольнс-Инн-Филдс, и вы могли бы сбить его с ног зубочисткой, когда Уотсон – или Уотсон, или Уотсон, или Уотсон, а возможно, что и Уотсон – сообщил ему, что по завещанию его родственника в Аргентине, которого он не видел уже много лет, ему положено получить сумму в пятьдесят тысяч фунтов. Неудивительно, что, услышав эту новость, он пошатнулся и упал бы, если бы не успел ухватиться за проходившего мимо Уотсона. Тут кто угодно зашатался бы, а уж тем более тот, кто, подобно Реджинальду, никогда особенно умом не блистал. Если не считать его способности исполнять «Миссисипи», возможно врожденной, он не был особо одаренным молодым человеком. Аманда Биффин, девушка, которую он любил, хотя и восхищалась его внешностью – ибо, подобно всем Муллинерам, он отличался выдающейся красотой, – но оставалась неколебимой в своем убеждении, что будь мужчины костяшками домино, он, вне всяких сомнений, оказался бы костью «пусто-пусто».
Едва покинув обитель Уотсонов, Реджинальд, естественно, позвонил в Нижние Болтуны и рассказал Аманде о необыкновенной выпавшей ему удаче, так как она вносила новый оборот в историю их любви. До сих пор их помолвка хранилась в глубочайшей тайне, поскольку ни ей, ни ему никак не хотелось возмущать душевный покой сэра Джаспера Тодда, дяди и опекуна Аманды, удалившегося на покой финансиста. Реджинальд был обладателем одного из тех кругленьких доходцев, которые обеспечивают холостяку три обильные трапезы в день, а также возможность травить лисиц, стрелять фазанов и удить форель, однако до падения этих пятидесяти тысяч с неба он ни в каком отношении не мог сойти за матримониальный приз, и теория Аманды, что сэр Джаспер, узнай он про помолвку, выдаст не менее пятидесяти семи припадков гнева, без сомнения, соответствовала истине...
...В углу зала «Отдыха удильщика» разгорелся бурный спор между Светлым Элем и Бархатным Портером. Их голоса звучали все более гневно.
