Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Анна и Петр Владимирские – годовой тираж 33 000 экземпляров. Авторы романов: «Игра навылет», «Интерьер для убийцы», «Плата за обман» , «Вкус убийства», «Глоток страха», «Шоу на крови» и другие.
отрывок из произведения:
... – А вот еще говорят, полюбил он гречанку, Калипсо Полихрони.
«Надо же, какое чудное имя!» – думала Наташа Гончарова, слушая гостью. А та взахлеб рассказывала о страстных романах господина с легкой фамилией Пушкин.
Наташа складывала губы сердечком, оставаясь одна, и произносила вслух:
– Пушкин!..
Выходило смешно и вместе щекотно. Фамилия щекотала губы, рождала свободное дыхание. Тем увлекательней было слушать соседок или заезжих гостей, говоривших о нем. Правда, слушать нужно было осторожно, не показывая, как замирает сердечко от услышанного. Маменька не одобряла несдержанности. Могла и вовсе отправить спать засветло. А послушать до смерти хотелось! Поэтому пришлось научиться справляться с лицом: не краснеть, не играть бровями, не таращить в удивлении глаза. Вот только руки, такие непослушные! Порой начинали теребить кружевной батистовый платочек... Ничего, она со временем сумеет приручить и их. Легко ли в тринадцать лет уметь сдерживать себя?..
– Ты о чем задумалась Таша? – строго спросила мать.
– О том, что нужно учиться быть сдержанной, – без запинки ответила Наталья Гончарова. Она не имела тайн от матери, старалась всегда правдиво отвечать на матушкины вопросы. Ну, почти всегда...
Ответ дочери удовлетворил Наталью Ивановну, и она не стала отправлять среднюю дочь спать. Через пару лет ее уж будут вывозить на балы. Пусть послушает о высшем свете, о том, что приличествует девушкам из благородных семей, а что недопустимо. Да не из уст матери, которая хоть и почитаема, как это положено, но все же каждый день наставляет. Стало быть, уши-то и не слышат порой... От чужого человека всегда интересней, а порой и в назидание!
И мать с дочерьми, Ташей и старшей, Шурочкой, с удвоенным интересом слушали о Пушкине и гречанке.
– Сама росточка небольшого. Худощава, личико, как у ребенка, с печальными такими глазищами, темными, к тому ж они от тоски словно изморозью подернуты, как сливы. Брови длинные, насурьмленные, а на щеках румяна. Хороша была б, ничего не скажешь, кабы не... – Рассказчица хитро сверкнула глазами и эффектно продолжила: – ...Кабы не огромный, во все лицо, как у ястреба, нос!
Слушательницы от неожиданности ахнули. А старшая сестра Александра с холодком в голосе спросила:
– Что ж, господин Пушкин любит женщин только с изъяном? Эта гречанка, Калипсо Полихрони, видно, для кунсткамеры экземпляр?
– Да что ты говоришь такое, Шурочка! – замахала на Гончарову словоохотливая соседка. – Говорят, что гречанка эта покорила нашего пиита заунывными восточными песнями, и еще тем, что была она возлюбленной самого лорда Байрона!
Дослушав соседскую версию любовного эпизода из историй о знаменитом поэте, разошлись поздно. В спальне, Натали едва дождалась, когда сестры уснут. Младшая, Катенька, уже спала, а Шурочка долго вертелась с боку на бок. Наконец, когда в тишине стало слышно сонное дыхание сестер, легко выпорхнула из постели, неслышно подошла к зеркалу и стала себя разглядывать в темном отражении. Свечу зажигать не стала, боясь разбудить сестер, глядела в сумеречное лицо.
«Глазки маленькие, не то что у Калипсо Полихрони, – сетовала, вздыхая, – носик тонкий, небольшой. Совсем не ястребиный!» Потянула себя за нос, в надежде, что он станет побольше, поястребиней! Толку не было. Вздохнув, пошла ложиться. Прежде, чем уснуть, произнесла щекочущее: «Пушкин!»
... – А вот еще говорят, полюбил он гречанку, Калипсо Полихрони.
