Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Повесть о мальчишках, которые помогли петроградским чекистам разоблачить и обезвредить врагов – участников кронштадтского мятежа. Ранее эта повесть выходила под названием «Подснежники».
отрывок из произведения:
...Женщина почти бежала, прижав к груди свёрнутую в трубку свежую газету. Увидев деревянный домик с покосившимся крыльцом, она улыбнулась. Каблучки её туфель ещё чаще застучали по старым доскам пешеходной дорожки, проложенной по берегу Средней Невки.
Впереди, на мосту между Крестовским и Елагиным островами, развевались под балтийским ветром красные полотнища с остатками смытых дождём букв. Три недели назад на Елагином острове проводили митинг. Это было после разгрома изменников, которые повернули орудия форта Красная Горка в сторону Петрограда. Люди после митинга разошлись, а флаги и полотнища оставили — пусть напоминают друзьям о павших в бою за форт, пусть напоминают врагам о силе питерского пролетариата.
Не доходя до моста, женщина свернула к деревянному домику с покосившимся крыльцом. За окном тотчас показались две кудрявые головёнки. Мальчишки приплюснули носы к стеклу. Женщина приветливо махнула им рукой и взбежала по скрипучим ступенькам.
Сыновья встретили её в полутёмной прихожей.
— Ты ве-сё-лая!.. А ты ве-сё-лая! — приплясывая, пропел старший Гриша. Младший — Яша — схватил за руку и с надеждой посмотрел ей в глаза.
— Ты правда весёлая?
Последнее время и отец, и мама были какие-то необычные: редко улыбались, говорили между собой приглушённо и не всегда понятно. Что-то тревожило их, мучило. Гриша и Яша чувствовали это. Сегодня, увидев маму, они по походке, по выражению лица поняли: что-то изменилось к лучшему.
— Ну скажи, пожалуйста, — умолял Яша, — ты ведь правда весёлая?
Женщина ласково притянула к себе сыновей и по очереди поцеловала в вихрастые головы.
— Правда! Весёлая!.. Очень веселая!.. Только у меня к вам просьба: идите к себе и один часик посидите спокойно. Не мешайте нам с папой. Нам нужно поговорить.
Братья послушно скрылись за дверью своей комнаты, а женщина заспешила в другую, более просторную половину дома.
— Павел!
Муж встал с кресла. Был он в халате, в домашних туфлях. Левая полусогнутая рука висела на чёрной перевязи. И несмотря на халат, на подвешенную к груди руку, чувствовалась в нём кадровая офицерская выправка.
— Слушаю тебя, Анна.
Анна Петровна обняла его за плечи, заставила опуститься в кресло, придвинула круглый столик, развернула газету и ноготком подчеркнула сначала заголовок одной из статей, потом — несколько строк в её концовке.
— Читай!
В тот день газета «Правда» напечатала обращение Всероссийской Чрезвычайной Комиссии к тем, кто случайно оказался в рядах белогвардейских организаций. Как раз эту публикацию и показывала Анна Петровна мужу. В обращении предлагалось всем людям, втянутым по неосмотрительности или излишней доверчивости в белогвардейские организации, явиться в ВЧК с повинной. Им гарантировалась полная безнаказанность.
Павел Осипович прочитал обращение от начала до самого конца, прикрыл глаза и задумался. Тогда Анна Петровна вплотную придвинулась к нему, горячо зашептала:
— Прямо к нам обращаются!.. И я верю им! А ты?
Он не торопился с ответом. Хотя газета обрадовала и его, полного облегчения он не испытал. Павел Осипович, явившись в ЧК, не мог сообщить важных сведений. Он знал совсем немного.
Месяца полтора назад, незадолго до событий на Красной Горке, зашёл к ним переодетый в штатское офицер. Павел Осипович никогда не слышал его фамилию, но помнил, что до революции этот офицер служил в одном из отделов военно-морского ведомства.
Зато офицер очень хорошо знал по документам и Павла Осиповича Куратова, и его жену Анну Петровну, и даже их сыновей. Но в одном — в главном — ошибся офицер. Он считал Куратова врагом Советской власти и потому был с ним предельно откровенен. А сам Павел Осипович новую власть признавал, хотя и побаивался, зная, что к таким, как он, бывшим царским офицерам, относятся с недоверием.
Выслушав предложение офицера — переехать в форт Красная Горка и принять участие в восстании против рабочего Петрограда, — Павел Осипович глазами указал на свою забинтованную — тогда ещё в гипсе — руку, потрогал перебитую ключицу...
...Женщина почти бежала, прижав к груди свёрнутую в трубку свежую газету. Увидев деревянный домик с покосившимся крыльцом, она улыбнулась. Каблучки её туфель ещё чаще застучали по старым доскам пешеходной дорожки, проложенной по берегу Средней Невки.
