Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
... — Букет моей бабушки, — сказал командир. — Не хватало только обледенения!
Машину снова тряхнуло. Падала высота.
— Ищи площадку, парень!
Второй пилот посмотрел на стрелку высотомера. Потом в форточку кабины. Смотреть было не на что.
Туман, поднявшийся с моря, затянул покрытые снегом сопки. Верховой ветер гнал навстречу обрывки облаков.
— Пойдем вдоль моря, Юра. Может там?..
Левой ногой командир тронул педаль. Качнулся штурвал. Задрав вверх правую плоскость, самолет развернулся и лег на обратный курс.
А что он даст, этот обратный курс?
На приборной доске загорается светлячок, красная лампочка на шкале — бензобаки левой группы почти пусты… Командир добавляет газ, надо уйти от земли в небо. Греется двигатель. Второй пилот открывает створки капота. Смотрит налево: командир навис над штурвалом.
— Идем на посадку, — сказал командир.
Второй пилот прижимает лицо к стеклу. Впереди один туман, где-то в нем проступает темное пятно. Что это? Может быть, площадка? Ведь для вынужденной посадки нужна пусть маленькая, пусть не совсем ровная, но площадка!
Темное пятно в серой массе тумана превращается в плоскую вершину сопки. Сопка несется навстречу.
— Юра, держись! — говорит командир.
«Так ли это, как пишут в книжках?» — думает второй пилот.
Машину бросило вправо. Вираж. Нырок. Штурвал на себя.
В разорванных клочьях тумана мелькнуло ровное поле.
— Площадка! — крикнул второй пилот.
— Вижу, — кивнул командир. — Садимся.
Под большим углом к земле машина пошла вниз.
Сброшен газ. Штурвал прижимает второго пилота к сиденью. Свист воздушного тормоза… Потом они закрепляли машину. Пурга только началась, а охотничью избушку командир увидел еще с воздуха.
Они подошли к ней и отбросили снег, заваливший вход. За дверью, закрытой на щеколду, было тесно и холодно, но у печки высилась горка из дров, заготовленных тем, кто побывал здесь последним.
— Разведи огонь, — сказал командир. — Я схожу к самолету, принесу «НЗ». Эх, черт, связи нет, тряхнуло нас прилично, давно так не садился… — Может быть, пойду я? — сказал второй пилот.
— Посмотри, что за дверью делается! У меня нет желания писать твоей маме грустные письма… В печурке плясал огонь, за стеной надрывался ветер, второй пилот подбрасывал поленья. Ввалился в дверь, побитый пургою командир, чертыхался, вытряхивал снег из карманов куртки, выкладывал на колченогий стол галеты, тушенку и сахар. Они выпили чай, помолчали, и стали укладываться. Командир быстро уснул, а второму пилоту вспомнились сегодняшний день и утро его, ничем не предвещавшие такой поворот событий.
…Кофе был горячий и крепкий. Морщась, допил он последний глоток, встал из-за стола и натянул унты. Хотел развязать тесемки на шапке, но раздумал и поднял воротник куртки. Скрипнули половицы. Бухнула промороженная дверь.
Улицу заполнил синевато-серый полусвет, что предваряет утро. Тускло горели звезды, тихо жаловался снег под ногами. За ночь сдал мороз, и сейчас было непривычно тепло.
На аэродроме, у прилетевшего вчера «Ли-2», суетился экипаж. Рядом стояла и их «Аннушка».
— Я сказал техникам, чтобы расчехляли, — услышал он сзади голос командира. — Ты возьми погоду, да зайди в отдел перевозок, говорят, есть срочный груз в Бухту.
В метеобюро синоптики разложили карту прогнозов и смотрели на нее, качая головами...
... — Букет моей бабушки, — сказал командир. — Не хватало только обледенения!
