Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Если симпатичная девушка собирает недоеденные остатки пиццы в кафе в космопорту, будьте осторожны! Возможно, она хочет заразить человечество вирусом антиконнекта, возможно, затеяла еще какую-то авантюру, возможно, вы ей просто понравились и она привлекает ваше внимание. Но, не торопитесь! Не исключено, что за признанием в любви и головокружительными приключениями стоит всего лишь ее отец-миллиардер, и закончится все далеко не так весело, как начиналось.
отрывок из произведения:
...Большой транспортный зал логистического центра Плимута на Песчаном Зеве выглядел уныло. Огромные стальные арки, чуть тронутые коррозией, поддерживали прозрачный, слегка мутный хрустальный купол. Темно-серое небо за хрусталем при всем желании нельзя было назвать красивым. Ни облаков, ни звезд, ни глубокого цвета, как, скажем, в страшном антрацитовом небе Угольного Мешка, ни разрядов молний меж рваных клубящихся туч, как на Электре. Обычное мрачное небо без намека на оживление.
Невзрачные, под стать небу рудокопы неспешно перемещались по огромному транспортному залу. Даже те из них, кто был одет в ярко-зеленые куртки с синими полосами — такую странную расцветку имела униформа местной компании «Карбон», в которой я трудился совсем недавно, — казались словно присыпанными местной бурой пылью. Или расположение духа у меня было не слишком радужное и окружающий мир я воспринимал через призму своего плохого настроения?
Две недели я отработал на Песчаном Зеве манипулятором. И не выдержал конкуренции, получил расчет и был сменен лучшим претендентом на должность. Я и в самом деле старался, но, видно, технические манипуляции не для меня. Рабочий день сливался в одну сплошную череду движений, накладывающихся друг на друга, ночи проходили в кошмарах, единственный выходной я провел, валяясь на кровати и наблюдая ток-шоу, которые прежде терпеть не мог. На большее не хватало сил. Я чувствовал, что мое сознание необратимо меняется, причем не в лучшую сторону. Видимо, ощутил неладное и инспектор, который настоятельно предложил расторгнуть контракт.
Главный инженер рудника, пожелавший побеседовать со мной лично, выразил надежду, что еще увидит меня на производстве, но не в качестве манипулятора, а на какой-то специализированной, требующей фантазии, а не исполнительского мастерства, должности. По-видимому, он намеревался меня утешить, но у него не слишком хорошо получилось. Уж если манипулятором я не смог стать, куда мне до более продвинутых специальностей? Да и свою жизнь в трудах на рудниках Песчаного Зева я, в общем-то, не мыслил.
Одна радость: счет мой после непродолжительной карьеры манипулятора пополнился почти на тысячу двести гамов, экономический эффект от поездки на песчаную планету был очевиден. Да, я рассчитывал на большее, но и тысяча двести неплохо.
Некоторое оживление в зале космопорта наблюдалось у стоек регистрации и еще большее — у буфета. Туда я и направился перекусить, подумать над тем, что делать дальше. Может быть, еще раз попытать счастья здесь? Решение улететь я принял сгоряча, раздосадованный. Стоит ли тратить деньги на билет, когда можно изучить местный рынок предложений и найти что-то приемлемое? Только вот серое небо над головой выглядело невыносимо… Пищевые автоматы трудились без устали. Особенно загружена была пиццерия. Плотные и краснощекие дети рудокопов набирали по десятку коробок пиццы, надкусывали, делились с друзьями, какие-то куски жадно пожирали, другие бросали тут же, на металлических столиках в сеточку, или рядом с большим пластиковым контейнером для мусора. Открывать дверцу мусоросборника считали нужным далеко не все. Детей можно было понять — ручка была перепачкана жиром и кетчупом, а механический уборщик куда-то запропастился.
Раздумывая, нужно ли стоять в очереди за пиццей или проще будет взять гамбургер, я краем глаза заметил изящную черноволосую девицу в дорогом, слегка поношенном джинсовом костюме нежно-голубого цвета. Она была словно только что с праздника, с какой-нибудь светской тусовки: стройная, в приталенном пиджачке, белых кожаных мокасинах. На шее у нее красовался яркий синий платок, похоже из настоящего шелка. У ног девушки лежал джинсовый рюкзачок с парой вместительных карманов. Выглядел он так просто, что можно было не сомневаться: вещь от известного бренда.
Обычно я мало обращаю внимания на то, как одет человек, и совсем редко задумываюсь о цене той или иной вещи. Разве что если кто-то резко выделяется из толпы. Девушка, несомненно, выделялась. Сказочная фея на балу извозчиков. Личико нежное, кожа словно светится изнутри. Интересный разрез больших глаз — видимо, в роду были азиаты. Очень приятный овал лица, аккуратный носик. Модная стрижка каре: концы волос слегка загнуты к шее, одна прядь сбоку мелирована. Волосы густые и блестящие.
Я вздохнул и хотел отвернуться — прекрасная незнакомка с планеты рудокопов, увы, не про меня, — но тут увидел нечто совершенно несуразное: девушка выудила из рюкзака черный пластиковый пакет для мусора, грациозно наклонилась и принялась собирать в него куски пиццы, оставленной детьми. Причем брала не все подряд, а выискивала лучшие кусочки. Работала она сосредоточенно и без тени смущения.
Когда возле мусорного бака остались только самые непрезентабельные объедки, красавица подняла на меня синие глаза и мрачно бросила:
— Что уставился?
Голосок ее звучал нежно и резко диссонировал с тоном...
...Большой транспортный зал логистического центра Плимута на Песчаном Зеве выглядел уныло. Огромные стальные арки, чуть тронутые коррозией, поддерживали прозрачный, слегка мутный хрустальный купол. Темно-серое небо за хрусталем при всем желании нельзя было назвать красивым. Ни облаков, ни звезд, ни глубокого цвета, как, скажем, в страшном антрацитовом небе Угольного Мешка, ни разрядов молний меж рваных клубящихся туч, как на Электре. Обычное мрачное небо без намека на оживление.
