Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Опубликовано в газете «Чешское слово» в 1921 году. В 1920 году Гашек возвратился в Прагу из Советской России. Чехословацкая буржуазия начала разнузданную травлю писателя. Против Гашека был инсценирован судебный процесс за то, что, порвав с чехословацкими легионами, он в 1918 году вступил в Красную Армию. Буржуазная пресса распространяла о писателе клеветнические измышления. Гашек боролся с клеветниками оружием сатиры. «Моя исповедь» — ответ на пасквиль, напечатанный в антисоветском журнале «28 октября», выходившем в 1920–1923 годах.
отрывок из произведения:
...Газета «28 октября» в ряде фельетонов старается очернить меня в глазах всей чешской публики. Подтверждаю, что все там обо мне написанное — правда. Я не только отпетый прохвост и негодяй, каким изображает меня «28 октября», а еще гораздо более страшный злодей.
Принеся эту чистосердечную повинную перед всем чешским обществом, передаю редакции «28 октября» дополнительно подробный материал для нападок.
Итак, исповедуюсь господу всемогущему и вам, господа депутаты Модрачек и Гудец[43].
Уже своим появлением на свет я причинил большую неприятность моей матушке, которая из-за меня в течение нескольких суток не знала покоя ни днем, ни ночью.
В возрасте трех месяцев я укусил кормилицу. Дело разбиралось в высшей инстанции уголовного суда в Праге. Ввиду моей неявки матушка была приговорена к трем месяцам — по обвинению в недостаточном надзоре за ребенком.
Уже в то время я был таким извергом, что и не подумал явиться на суд, чтобы сказать хоть слово в защиту бедной матушки. Напротив, я как ни в чем не бывало продолжал расти, проявляя зверские наклонности.
В возрасте шести месяцев я съел своего старшего брата, украл у него из гроба образки святых и спрятал их в постель к служанке. Служанку выгнали за кражу и присудили за ограбление покойника к десяти годам тюрьмы. Там она умерла насильственной смертью, подравшись с другими арестантками.
Жених ее повесился, оставив внебрачных детей, из коих несколько единоутробных братьев и сестер стали впоследствии международными ворами, промышляя по отелям, один — прелатом у премонстратов, а последний, самый старший, сотрудничает в газете «28 октября».
К тому времени, как мне исполнился год, в Праге не было кошки, которой я не выколол бы глаза или не отрубил бы хвост. Когда я гулял со своей няней, все собаки, завидев меня издали, убегали прочь.
Впрочем, моя няня недолго гуляла со мной, так как, достигнув возраста полутора лет, я отвел ее в казармы на Карловой площади и отдал там за два кисета табаку на потеху солдатам. Не пережив позора, они кинулась возле Велеславина под пассажирский поезд, который, наткнувшись на это препятствие, сошел с рельсов, причем восемнадцать человек было убито и двенадцать тяжело ранено. Среди убитых находился торговец птицами; все его клетки были разнесены в щепы, а из птиц, по милости провидения, спаслась лишь синица (cyenecula suesica), пернатый из породы певчих птиц, окраска сверху серо-бурая, над хвостом светлее, на груди и зобе оперение синее с белой или красно-рыжей полоской посредине, брюшко белое; родина — Чехия: водится обычно в небольшом количестве в местах влажных, поросших кустарником; питается червями и насекомыми, которых ловит, виляя хвостом. В неволе быстро приручается и без умолку поет (см. «Научный словарь Отто»[44], том 17, стр. 491).
В три года я превосходил распутством всю пражскую молодежь. В этом нежном возрасте я состоял в любовной связи с женой одного высокопоставленного лица; если бы эта преступная тайна стала достоянием гласности, был бы скандал на всю страну...
...Газета «28 октября» в ряде фельетонов старается очернить меня в глазах всей чешской публики. Подтверждаю, что все там обо мне написанное — правда. Я не только отпетый прохвост и негодяй, каким изображает меня «28 октября», а еще гораздо более страшный злодей.
