Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Евгений Воробьев — автор известных романов «Высота», «Земля, до востребования», повестей «Капля крови», «Незабудка», «Сколько лет, сколько зим», многих сборников военных рассказов и очерков.
Спустя четверть века автор вернулся к своим старым друзьям верхолазам-монтажникам, людям романтической профессии, нередко связанной с риском и опасностью. Роман «Охота к перемене мест» населен вечными кочевниками. Сегодня они живут и трудятся на берегах Ангары.
отрывок из произведения:
...Мозжухин долго вглядывался в незнакомое лицо, но так ничего и не вспомнил. На скулах пробивается сквозь загар настойчивый румянец. Глаза влажно блестят, смотрит парень не мигая. Волосы коротко острижены и лоснятся черной щетинкой. Есть что-то добродушное и одновременно хитроватое в выражении лица; такими часто кажутся курносые брюнеты.
«И с чего я взял, что парень обязательно походит на отца? — подумал Мозжухин с внезапным раздражением. — Пусть он даже похож как две капли воды. Разве всех удержишь в памяти? Тем более этот — розовощекий, чистенький, как из бани, а отец его, наверно, ходил небритый, в грязи и копоти».
— Не может быть, товарищ полковник, чтобы совсем забыли. Ну как же! Батька мой — мужчина заметный. Первый косарь на деревне. На тимонинскую мельницу с мешком за плечами шагал, а это, знаете ли, километра полтора, никак не меньше.
— Он не в бронебойщиках ли состоял? — спросил Мозжухин, потирая лоб.
— Не могу знать.
— Может, был связным? Или снайпером охотился? Не хвалился в письмах, сколько фашистов убил?
— Таких сведений не получали. А до охоты человек был пристрастный. Особенно — если на глухарей. Вальдшнепов тоже иногда приносил… Мозжухин сокрушенно пожал плечами.
Парень стоял все такой же подтянутый и вертел в руках письмо, сложенное треугольником.
Нет, никогда им не сговориться. Да и как его вспомнить, этого Артема Петровича Короткова, если неизвестно, что он делал в полку и как выглядел?
Сын не знал фронтовой профессии отца, его занятий и привычек, а полковник, естественно, не знал примет и признаков его мирной жизни.
Но огорчать парня, который с таким усердием и настойчивостью искал и нашел полк отца, Мозжухину очень не хотелось.
Он постоял, прикрыв глаза рукой, тщетно пытаясь вызвать в памяти образ солдата. Может, тот долго жил и воевал рядом, а может, лишь промелькнул в смертной сутолоке боя. Может, Коротков-отец сутками сидел у него в блиндаже, склонившись над телефоном с наушниками, надетыми поверх пилотки. А может, Мозжухин его и в глаза не видел — и такая вещь случается на войне.
«А парнишка все-таки молодец! — подумал Мозжухин с теплотой. — Пошел добровольцем, нашел полк и добился зачисления. Ну хорошо, демобилизованный сосед сообщил, где стоит полк. Но ведь это еще надо было по военкоматам поездить, добиться, добраться сюда из Сибири! И еще молодец, что не лез к начальству на глаза. Сперва обжился в полку, потом уже явился, дал прочесть письмо отца и рассказал, с каким трудом добрался».
— Значит, говоришь, охотник и прилежный ходок? Первый косарь в вашей Шайтанке?.. Как же, вспомнил! Чернявый такой? Здоровяк? Вот, вот! Вспомнил! Еще про тайгу любил рассказывать. Ну как же! Он у меня долго связным был, твой батька. Первый скороход в полку, Коротков Артем Петрович… Лицо Короткова-сына сразу прояснилось, как если бы он шагнул из тени на свет или кто-то откинул брезентовый полог палатки, оберегающий ее прохладный сумрак.
— А вот куда он потом запропастился и где голову сложил — не уследил. — Мозжухин понизил голос: — Сам за эти годы в госпитале четыре раза гостил.
Темные немигающие глаза Короткова-сына влажно блестели, улыбка горько скривила губы...
...Мозжухин долго вглядывался в незнакомое лицо, но так ничего и не вспомнил. На скулах пробивается сквозь загар настойчивый румянец. Глаза влажно блестят, смотрит парень не мигая. Волосы коротко острижены и лоснятся черной щетинкой. Есть что-то добродушное и одновременно хитроватое в выражении лица; такими часто кажутся курносые брюнеты.
