Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Повести и многие другие произведения Фрэнсиса Брета Гарта рассказывают о жизни золотоискателей, развращающей власти золота, о мужестве людей, отвергнутых буржуазным обществом.
отрывок из произведения:
...Заря только что вступала в предгорья, но вот уже час, как к востоку от поселка Ангела обозначилась пламенеющим контуром темная громада Сьерры, а утро началось еще часом раньше, с прибытием дилижанса из Плейсервилла. Сухая, холодная, не смягченная росой калифорнийская ночь все еще мешкала в длинных каньонах и в каменистых изгибах подножия Столовой горы. На горной дороге ледяной воздух пробирал до костей, рождая у путников настоятельную потребность в чем-нибудь горячительном и удерживая сонных барменов на посту среди бутылок и рюмок.
Можно, пожалуй, с уверенностью утверждать, что первыми пробуждались к жизни бары. Правда, в придорожных сикоморах уже чирикало несколько птиц, но задолго до этого в салуне «Мэншн-Хауз» звенели рюмки и слышалось характерное бульканье. Салун освещала чахлая висячая лампа, которая вовсе выдохлась после бессонной ночи и поражала сходством с упившимся гулякой, который развалился в кресле под нею и тоже не переставал мигать и вздрагивать. Сходство это настолько бросалось з глаза, что когда первый косой луч солнца проник сквозь оконное стекло, бармен, движимый состраданием и будучи последовательным, разделался с этой парой разом: выставил за дверь пьяницу и погасил лампу.
Затем величественно взошло солнце. Выплыв из-за восточного кряжа, оно начало по своему обыкновению самовластно править поселком Ангела: заставило термометр в двадцать минут подскочить на столько же градусов, загнало мулов в скудную тень корралей, накалило красную пыль и возобновило свои давние наступательные действия против шишковатого соснового щита, прикрывавшего Столовую гору. Сюда к девяти часам отступала вся прохлада, и пассажиры империала, словно в воду, погружали разгоряченные лица в душистую тень.
Кучер уингдэмского дилижанса взял себе за правило при въезде в поселок Ангела нахлестывать лошадей, доводя их до того бешеного аллюра, который, как убеждали доверчивое человечество гравюры на стенах бара, был обычной скоростью этого вида транспорта. А надменное выражение лица и официальный, суровый взгляд восседавшего на козлах кучера делали его таким недосягаемо важным в глазах зевак, толпящихся вокруг прибывшего дилижанса, что мало находилось смельчаков, которые отважились бы с ним заговорить. На сей раз таким смельчаком оказался член местного самоуправления достопочтенный судья Бисвингер, опрометчиво понадеявшийся на свое видное положение.
— Что слышно, Билл, какие политические новости? — спросил он кучера в то время, как тот не спеша сходил со своих высоко вознесенных козел, по-прежнему, впрочем, глядя на всех с высоты своего величия.
— Да так, ерунда, — неторопливо и с достоинством ответил Билл. — Вот только президент Соединенных Штатов сам не свой после того, как вы отказались войти в правительство. В политических кругах все повесили носы.
Ирония даже такого оскорбительного свойства была делом слишком обычным в Ангеле, чтобы вызвать у кого-нибудь улыбку или гримасу неудовольствия. Билл все так же медленно вошел в бар, в котором царило ледяное молчание и лишь слабо теплился дух соперничества.
— А ты случайно не прихватил с собой в этот раз агента Ротшильда? — проговорил бармен с расстановкой, только чтобы внести свой вклад в общий тон разговора.
— Нет. Он сказал, что не сможет заняться участком Джонсона, не посовещавшись сперва с Английским банком, — глубокомысленно взвешивая каждое слово, ответил Билл.
Мистер Джонсон уже упоминался здесь: это был тот самый упившийся гуляка, которого выставил поутру бармен, и так как участок его заведомо не представлял никакого интереса для банкиров, то, естественно, внимание всех присутствующих устремилось к нему в надежде, что он как-то ответит на брошенный ему вызов. Он и ответил, нетвердыми шагами подойдя к стойке и невнятно пробормотав: «Спасибо, мне с сахаром», — как если бы получил приглашение выпить. К чести Билла следует отметить, что он не только не попытался вывести Джонсона из заблуждения, но, напротив, с серьезным видом чокнулся с ним, произнеся: «Забьем еще один гвоздь в твой гроб...» — и после этого жизнерадостного тоста, к которому остальные игриво присовокупили: «...и чтобы у тебя все волосы на голове повылазили», — он единым движением головы и локтя опрокинул в себя стаканчик и заметно воспрянул духом...
...Заря только что вступала в предгорья, но вот уже час, как к востоку от поселка Ангела обозначилась пламенеющим контуром темная громада Сьерры, а утро началось еще часом раньше, с прибытием дилижанса из Плейсервилла. Сухая, холодная, не смягченная росой калифорнийская ночь все еще мешкала в длинных каньонах и в каменистых изгибах подножия Столовой горы. На горной дороге ледяной воздух пробирал до костей, рождая у путников настоятельную потребность в чем-нибудь горячительном и удерживая сонных барменов на посту среди бутылок и рюмок.
2 кб
2 кб