Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Сборник рассказов посвящен тому Уралу, который мы совсем не знаем. Уралу, в котором, наряду с человеком, встречаются и живут те, кто населял его задолго до появления людей. Уралу, на котором происходят события, не имеющие научного объяснения, но тем не менее, имеющие место быть. Уралу, на который после чтения сборника можно посмотреть совсем другими глазами. Если захотеть и если суметь.
отрывок из произведения:
...Однажды по осени случилось так, что на веранде дома Тахавн одновременно (редкое явление) собрались: сам Тахави, Гимай, я и Энгельс. Не помню, как так вышло, по-моему, мы с Энгельсом приехали один за другим, и тут же пришел Гимай. Кажется, так. Да, точно — я тогда запрудил «юнкерсом» всю более-менее сухую площадку перед воротами Тахави, а потом уже подъехал Энгельс, бороздя своим чудом советского автопрома раскисшую улицу. То, что происходило до появления Гимая, как-то не очень хорошо запечатлелось в моей памяти; но это и неважно, речь не о том. Хорошо я все помню с того момента, когда в сенях раздалось резкое и ворчливое бормотание Гимая, по своему обыкновению матерящего все вокруг — дождь, пенсионного министра Зурабова, лезущего под ноги кота, да хоть столб с лампочкой — мне кажется, Гимаю все равно, кого приласкать «мущинским» словом.
— Э, Бэпке! — с порога заорал Гимай, сбрасывая мокро скрипящие калоши. — Ты че, сам тепер шыт будеш, да? Сшей мне дупленк. И дочк тоже, яры? Баба так походит, бабе не над. Ты же не дорого будеш, э? А то мне денег мало, Зураб-пидарас савсэм зайбал, да?
Я заметил у него в руках черно-белую обложку книжки Гришковца «Рубашка», купленной мною намедни. Она оставалась на пассажирской сидухе, когда я вылезал из машины, — зараза Гимай опять сумел открыть тачку, но меня это не больно-то удивило, Гимай уже давно соревнуется с производителями сигналок, и эти производители, как обычно, позорно курят.[25] Продолжая что-то бурчать и похохатывать, Гимай бросил книжку на стол и принялся всячески обхлопывать те-фалевский чайник, пытаясь определить: греть или все же так сойдет.
Тахави привычно не обратил внимания на гимаевскую клоунаду, рассеянно глядя в окно на застрявшую над селом тучу, а вот Энгельс отреагировал:
— Че он там, Гимай-абый? Книжку кройки и шитья с собой возит?
— Да, вон, смотри: «Рубашк» написано. Э, Бэпке, пач-му тольк рубашк? А дубленк учится когда будшь?
— Пока только рубашки. Для начала, — попытался отшутиться я, но отшучиваться от Гимая — все равно что костер бензином заливать, и в результате он меня так достал, что я сам вызвался съездить в ларек за чем-нибудь к чаю, воспользовавшись его же манипуляциями с остывшим чайником.
— Что, чай пить будем? Оба-на, а к чаю-то и нет ниче. Тахави-абый, ща я сгоняю.
Тахави все так же рассеянно кивнул, и я с облегчением ссыпался по крыльцу, оставляя за спиной гогочущих надо мной Гимая и Энгельса. Возвратившись, я вывалил шелестящий груз на стол и настороженно прислушался к тихой беседе за столом: Гимай мирно обсуждал с Энгельсом дела своего колхоза или как его сейчас там, АО. Тахави все так же сидел, отрешенно созерцая сквозь герань и стекло мокрый забор и мокрую сирень в палисаднике, совершенно зеленую, словно лето еще не кончилось.
Сели пить чай. Пока старики жевали свои любимые сникерсы, я совсем расслабился и мирно прихлебывал из кружки, бессмысленно провожая глазами редких прохожих, потешно форсирующих грязевую реку, в которую превратилась наша улица. Когда я вдруг заметил, что снова удостоился внимания Гимая, то был совсем не готов. Выйдя из приятного безмысленного оцепенения, я обнаружил, что этот изверг уже напился чаю и теперь, сыто отдуваясь и радостно жмуря в мою сторону блестящие удовольствием глаза (видимо, в предвкушении — как он сейчас застебет молодого), начинает с самым смиренным видом лезть мне под кожу:
— Бэпке, ты теперь разбирашсь в рубашк, да?
Ну вот че ответить на такой вот вопросец, а? Я тяжко выдохнул и попытался мирно объяснить, что это просто книжка так называется, что она не про «рубашк и дуб-ленк», а просто про чувака, который живет в большом городе и как это его грузит, но он этому грузилову как бы даже и рад. А сама рубашка тут вроде как и ни при чем вообще...