Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Известный итальянский писатель, журналист и художник Джованнино Гуарески (1908-1968) умел делать с текстами и рисунками все: он сам писал хронику, юмористические заметки и очерки, фельетоны, рисовал виньетки и карикатуры. Рассказы, романы и повести Гуарески сначала выходили в газетах по частям, а затем уже — отдельными книгами. (В том числе и знаменитая серия рассказов про священника Дона Камилло и коммуниста Пеппоне.)
отрывок из произведения:
...Сегодня я повел семью в огромный строящийся дворец ***. Названия его я не говорю, иначе все отправились бы туда, чтобы все увидеть своими глазами, а я умер бы со стыда. Однако не будем торопить события, а поговорим-ка лучше о художнике Марио, которого еще несколько часов назад я считал своим другом.
Этот бородач, известный как карикатурист, на самом деле один из самых отменных в Италии художников, пишущих фрески. Вернее, он таковым был. Сейчас же этот скверный тип потерял в моих глазах всякую ценность, и я даже не доверил бы ему побелку своей кухни.
А вы, любимые читатели, должны поверить, что раз Джованнино столь суров к бородатому рисовальщику фресок, у него на это есть веские основания. Я знаком с Джованнино с рождения и знаю, что, хотя он толстый и вспыльчивый, у него мягкое сердце.
Дело в том, что несколько месяцев назад я отправился в строящийся дворец*** посмотреть на грандиозные фрески, которые, говорили, тот тип создавал в зале чести вышеуказанного здания. Я застал художника за работой над картоном: речь шла об одной торжественной аллегорической композиции с господами и госпожами, лишенными одежды, но имеющими большую значимость. Нечто солидное, написанное уверенной рукой.
Мы поздоровались, и я напомнил ему об одном старинном обещании.
— А как же мой портрет, когда ты его напишешь?
Злодей поставил на мольберт кусок картона и начал над ним трудиться при помощи угля:
— Стой там… Я тебя набросаю углем, а дома нарисую тебя сангиной. Будь серьезным: ты, когда смеешься, похож на идиота.
Несколько минут, и серьезный-серьезный Джованнино смотрел на меня с кусочка картона. Я ушел довольный.
Вот и все: сегодня я отправился со своей семьей посмотреть фрески, которые уже, наверное, были готовы. Как только мы остановились перед большой стеной, на которой переливались гармоничные цвета, я услышал голосок Альбертино:
— Папуйя бац-бац мяу-мяу синьоина баица, папуйя бес станов, синьоина бес станов, сматъи, сматъи.
Перевести эту речь было невозможно. Может быть, что-нибудь пришло бы на ум, если бы я изучил фреску, на которую Альбертино торжественно указывал пальцем...
...Сегодня я повел семью в огромный строящийся дворец ***. Названия его я не говорю, иначе все отправились бы туда, чтобы все увидеть своими глазами, а я умер бы со стыда. Однако не будем торопить события, а поговорим-ка лучше о художнике Марио, которого еще несколько часов назад я считал своим другом.
