Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Это — ПОСЛЕДНИЙ роман Филипа Дика, ПЕРВАЯ часть которого, в виде новеллы «Unteleported Man», была издана ещё при жизни автора, часть же вторая, сохранившаяся лишь в рукописях, издавалась В НЕСКОЛЬКИХ разных редакциях уже после его смерти.
Земля перенаселена, в то время как Китовая Пасть – колония на девятой планете системы Фомальгаут – готова принять всех желающих. Благодаря гениальному открытию фон Айнема вместо восемнадцати лет путешествия до системы Фомальгаут на космическом корабле это можно сделать за пятнадцать минут посредством телепортации. Те, кто уже переселился, в восторге от своей новой родины, ее зеленых полей и открывающихся возможностей. Однако путешествие имеет и один недостаток: телепортация возможна только в один конец и этот факт не дает покоя тем, кто не верит в счастье на Китовой Пасти. На Фомальгаут берет курс Омфал – космический корабль разорившейся компании космических перевозок, в игру вступают могущественные организации, противостояние которых вот-вот перерастет в открытый конфликт, от исхода которого зависит будущее не только Китовой Пасти, но и самой Земли.
отрывок из произведения:
...Бреясь перед зеркалом в своей ванной комнате, Рахмаэль бен Аппельбаум размышлял о восхитительном вкусе чизбургера — не о целом чизбургере (они редко попадаются), а о чудесных высохших кусочках, разбросанных там и сям среди кофейной гущи, кожуры грейпфрута и яичной скорлупы.
«Схожу-ка я к Бобу в „Здоровяк«, — решил он, — и закажу себе чизбургер на завтрак».
Но тут же подумал, что во всём виноваты проклятые сны.
Точнее говоря, это был один постоянно повторяющийся сон. Он всегда снился ему около трёх часов утра. Несколько раз он просыпался, вылезал из постели, смущённый и встревоженный яркостью сна, и смотрел на часы. Это место, которое ему снилось, было ужасным. И всё же, когда он находился там — во сне, — оно казалось ему замечательным. Больше всего его беспокоило, что место ему нравилось. Оно казалось знакомым, он словно считал его своим домом.
Впрочем, так же поступали и другие люди… Люди. Они не выглядели именно людьми, хотя и разговаривали как люди.
— Это моё, — заявил Фред, вцепившись в горсть сухого собачьего корма.
— Чёрта с два, — сердито возразил Рахмаэль. — Я заметил его первым. Отдай а не то получишь.
Они с Фредом подрались из-за пригоршни собачьего корма, и Рахмаэль всё-таки победил. Он его не ударил, а именно укусил.
«Странно», — думал Рахмаэль, продолжая бриться.
«Придётся посетить психиатра, — решил он. — Возможно, это воспоминания о прежней жизни. За миллионы лет до превращения в человеческое существо я находился в самом низу эволюционной шкалы. Подумать только, кусать людей! Или, скорее, животных. Да, Фред был каким-то животным. Но мы говорили с ним по-английски».
Во сне он сохранял в тайнике груду ценностей, о которой не знали другие обитатели поселения. Он подумал об этих предметах, которые лелеял и которые ему удалось собрать с таким трудом. В основном, конечно, это была пища — для него не было ничего важнее. У него было много верёвки, тонкой коричневой верёвки, смотанной в клубок, посреди которого имел обыкновение спать днём. Моток верёвки успокаивал, баюкал его, внушал ему мирные сны. Кроме одного кошмара, который постоянно возвращался к нему, пока он спал на верёвочном ложе.
В кошмаре присутствовала огромная широко разинутая пасть рыбины, усеянная большими страшными зубами, которая норовила сцапать его, причем с явным смаком.
— Господи, — произнёс Рахмаэль. — Может быть, я сейчас не бреюсь в ванной, а просто вижу это во сне. Может, я сплю сейчас в груде веревки и вижу хороший сон — вижу сон, где я… «Где я — человек», — подумал он.
«Отсюда следует, что в поселении я не человек. Это объясняет, почему я кусаюсь и почему кусается Фред. Сукин сын, добавил он про себя. Фред знает, где лежит куча собачьего корма, и не говорит никому из нас. Я найду его, найду этот клад.
Однако, пока я этим занимаюсь, этот самый Фред (либо кто-то другой) найдёт мой клад и украдёт мою верёвку. Мою чудесную верёвочку, которую так трудно было тащить в потайное местечко, она то и дело цеплялась за что ни попадя… Я буду защищать эту верёвочку даже ценой собственной жизни, решил Рахмаэль. Любой сукин сын, который попытается стянуть её, поплатится своей физиономией»...
...Бреясь перед зеркалом в своей ванной комнате, Рахмаэль бен Аппельбаум размышлял о восхитительном вкусе чизбургера — не о целом чизбургере (они редко попадаются), а о чудесных высохших кусочках, разбросанных там и сям среди кофейной гущи, кожуры грейпфрута и яичной скорлупы.
