Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Йин Дарр — изгнанница с варварского Севера, энну своего народа. Когда же при загадочных обстоятельствах умирает её мать, девушку неожиданно призывают в высокий Небесный город. Здесь её ждёт шокирующее известие — теперь она Наследница Престола.
Но трон Ста тысяч Королевств — не столь простой приз, как кажется; Йин против воли втянута в порочный круг противоборства за власть… вместе с парочкой свежеиспечённых родственничков. И чем дальше заводят Йин интриги королевского двора, тем ближе она к убийцам матери — и очередным фамильным скелетам. Теперь, когда судьба мира зависнет на волоске, она познает, каков он, смертоносный узел любви и ненависти, свитых воедино, — богами и смертными.
отрывок из произведения:
...У Небесных (дворцовых) врат я свернула, правда, по другой причине, не той, что ожидала. Как оказалось, дед не появлялся. Но зато оставил инструкции на мой счёт.
Небеса — дом Арамери; дом, а не торговая площадь. Не биржа для сделок. Родичи мои — негласные правители мира, официально же всеми делами заправляет Консорциум Нобилей, при благосклонном содействии Ордена Итемпаса. Консорциум собирается в Салоне, огромном, величественном здании — и, разумеется, белостенном, — одном из тех, что высятся у подножия дворца, меж прочих правительственных зданий. Смотрится неплохо, даже величественно, но было бы куда как лучше, не подвизайся он в аристократичной тени дворца.
Войдя внутрь, я представилась служащим — слегка удивлённым моим визитом, но безупречно вежливым. Меня, в компании юного помощника (невеликого, как мне представилось, звания) препроводили в палату заседаний, где полным ходом шло полдневное собрание.
Как представителю младшей знати, мне всегда были открыты двери Консорциума (но к чему?). Вопрос был лишь в времени, месте и… деньгах. Впрочем, забудем на миг о расходах, помноженных на месяцы долгого пути. Дарр и без того слишком мал, слишком беден и слишком непригляден, дабы голос его что-то да значил. Молчу уж про матушкино отречение, окончательно подпортившее и без того хилую репутацию Дарров. По правде говоря, наш Крайний Север — редкостная глушь. Провинциальное болото. За редким, если на то пошло, исключением. То бишь за теми приличных размеров странами, у коих хватило престижа, власти или денег (а лучше — и того и другого), чтобы быть услышанными своими более благородными собратьями. Оттого-то я и не удивилась, узрев, что положенное мне место (в тени, за колонной, на одном из ярусов) уже занято — каким-то бесцеремонным делегатом от одного из континентальных народов Сенма. Мой помощник, заикаясь от волнения, встревоженно пробормотал, что, мол, было бы чрезвычайно грубо согнать уважаемого пожилого человека, к тому же с больными коленями, с его места. Быть может, я не возражала бы постоять? Памятуя о долгих часах, проведённых в тесной коляске, я согласилась. С радостью, разумеется.
По счастью, следующий ярус, куда меня увлёк проводник и где я скромно притулилась в уголке, оказался с хорошим обзором. Планировка палаты заседаний впечатляла, и не в последнюю очередь — своей обстановкой. Белый мрамор, дорогое чёрное дерево, вероятно, из даррийских лесов, когда те ещё знали лучшие времена. Дворяне — человек триста или около того, в общей сложности, — восседали в удобных креслах вдоль зала (или же на лесенкой уходящих вверх ярусах). Прислужники, пажи и писцы толпились позади (а с ними и я), готовые, чуть что, подать документы или умчаться с поручением. Главенствовал консорциумный Распорядитель, стоя на возвышении искусно сработанного подиума и дирижируя попеременно требующими слова нобилями. Очевидно, текущий спор зашёл о праве на водный источник где-то в пустыне (и претензии были аж у пяти стран). Никто не говорил без очереди, не терял выдержки, не отпускал ни ехидных замечаний, ни завуалированных оскорблений. Другими словами, действо, исполненое строгого порядка и взаимной вежливости, чинное и степенное. Хлопот не доставляло ни число делегатов, ни их хорошо подвешенные языки, вкупе с желанием потрафить соотечественникам.
Одна из причин столь вышколенного поведения как раз и стояла на постаменте за подиумом Распорядителя: статуя Небесного Отца собственной персоной, в натуральную, так сказать, величину; всем своим видом воплощая Обращение к Смертному Разуму. Попробуй распусти излишне язык под этаким-то суровым взглядом. Но, как я подозреваю, куда как более угнетал иной взгляд, — того, кто сидел в ложе, виднеющейся аккурат чуть выше за Распорядителем. Обзор отсюда был плоховат, и я могла разглядеть немногое: мужчина преклонного возраста, со строгим взором, богато одет, в окружении группы слуг и молодой пары — блондина и темноволосой женщины.
Хотя молчаливая личность эта не окольцовывала себя видимой охраной, не носила короны, не вмешивалась в ход заседания (как и его свита); угадать, кто он, не составляло труда.
«Здравствуй, дедушка», — пробормотала себе под нос я и, даже зная, что невидима, послала ему улыбку через всю комнату. Пажи и писари одаривали меня слегка странноватыми взглядами весь остаток дня...