Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Геннадий Мартович Прашкевич (р. в 1941 г.) — геолог и фантаст, впервые опубликовавшийся в 16 лет. Блестящий рассказчик, писатель, в 1994 г. удостоенный премии «Аэлита» за вклад в развитие отечественной фантастики. Сейчас работает над очередной книгой.
Геннадий Прашкевич — автор книг «Разворованное чудо» (1978), «Война за погоду» (1988), «Пять костров ромбом» (1989), «Фальшивый подвиг» (1990), «Великий Краббен» (2002) — и многих других произведений.
отрывок из произведения:
...Мертвая тяжкая тишина нарушалась лишь помыкиванием коровы горбатого Агафона Мальцева.
Звезды, духота, лето...
— Вставай! — повторил Серп Иванович. — Я что хошь сделаю!
Я разлепил веки.
Серп Иванович Сказкин, первая кепка острова, обладатель самой крупной на острове головы, стоял передо мной навытяжку, как рядовой над раненым маршалом. Был Сказкин в длинных синих трусах и в не снимаемом никогда тельнике. Обнаженные кривые ноги Сказкина казались еще круглее, оттого что обвиты были наколотыми на них сизыми змеями. «Мы устали!» — гласили надписи на змеях, но, несмотря на усталость, змеи хищно стремились вверх, под скудные одежды Серпа Ивановича.
Голова у Сказкина, действительно, была крупная; думаю, сам Дионисий не отказался бы на одном из своих кровожадных товарищеских пиров плеснуть вина в чашу, сработанную из черепа Серпа Ивановича. Прищуренными хитрыми глазками, полуприкрытыми пучками белесых ресниц, Серп Иванович смотрел куда-то мимо меня, в сырой душный угол домика. Руки он держал за спиной и явно что-то прятал от меня.
— Да ладно, — сказал я. — Показывай, добытчик, что принес? Опять морскую капусту?
Сказкин хмыкнул, глухо, как в раковину:
— Говядина!
«Бессонница, — окончательно решил я. — Точно, это на него бессонница действует!
В самом деле: на ближайшие тридцать миль, а в сторону американского континента много более, не было тут ни одной коровы, а единственную белую, принадлежавшую Агафону Мальцеву, даже Сказкин вряд ли посмел бы назвать говядиной...
— А ну! — приказал я. — Показывай!
И ужаснулся.
В огромных дланях Серпа Ивановича лежал кусок свежего, еще источающего кровь, мяса. Противоестественный алый кусок, даже обрывок шкуры на нем сохранился, будто сорвали ее с животины одним махом!
— Кто? — только спросил я.
Сказкин пожал плечами, покатыми, как у гуся.
— Но ведь это единственная белая корова Агафона!
— Других тут нет, — подтвердил мою правоту Сказкин.
...Мертвая тяжкая тишина нарушалась лишь помыкиванием коровы горбатого Агафона Мальцева.
