Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Написанные в жанре традиционной научной фантастики, это произведение представляет собой ретроспективу творчества Андерсона на протяжении нескольких десятилетий. Захватывающие «звездние» войны, приключения на далеких планетах, путешествия сквозь иные измерения — здесь представлен весь арсенал сюжетов научной фантастики.
отрывок из произведения:
«...Счет от врача... Боли в груди... Наверное, ничего страшного... Возможно, от расстройства... Вчерашний обед... Кажется, Одри была рада меня видеть... Хотя откуда мне знать... Может, попробовать выяснить... Но каким же идиотом я буду выглядеть, если она...» «Болван... Некоторых вообще близко нельзя подпускать к машинам... так, все в порядке, едем дальше... Не зря экзаменатор остался мною доволен... Я до сих пор еще ни разу не попал в аварию... Но, если честно — до сих пор боюсь ездить сам, особенно когда вокруг автобусы... Теперь прямо, на третьей скорости... пешеход в зеленой шляпе... Черт, опять проехал на красный свет...» Можно сказать, что за пятнадцать лет он к этому почти привык.
Сейчас, идя по улице, он без труда мог думать о своем, а посторонние голоса звучали в мозгу еле заметным шумом. Конечно, время от времени приходилось несладко, череп иной раз просто раскалывался от дикого визга.
Нормана Кейна привела сюда любовь к девушке, которую он никогда раньше не встречал и даже не видел. Сейчас, стоя на перекрестке в ожидании зеленого сигнала светофора, глядя на проносящиеся мимо автомобили, он желтыми от никотина пальцами машинально извлек из пачки очередную сигарету.
Наступил вечер. Половина пятого. Час пик. Обдавая все и вся ненавистью, огромное множество нервных систем двигалось к дому.
Может, стоило остаться в этом баре на Сан-Пабло. Там так уютно: прохладный полумрак, дружелюбный полусонный разум бармена... Он без труда подавлял назойливые шумы сидевшей неподалеку чем-то раздраженной женщины...
...Нет, не лучше... Когда нервы настолько закалены шумом большого города, окружающую грязь как-то не замечаешь.
Странно, подумал он, до чего же порой мерзкое нутро у тех, кто так безупречно вежлив и обходителен в быту. Находясь в обществе, они ведут себя безукоризненно, однако в глубине души... Не стоит думать об этом, лучше просто забыть. Во всяком случае здесь, в Беркли, лучше, чем в Сан-Франциско или Окленде. Похоже, чем крупнее город, тем больше в нем зла; зла, таящегося в трех сантиметрах под лобной костью. А в Нью-Йорке вообще невозможно находиться.
Неподалеку от Кейна, явно кого-то поджидая, одиноко стоял незнакомый парень. По тротуару шла девушка. Симпатичная. Хорошая фигура. Длинные желтоватые волосы. Кейн лениво настроился на нее... так, так, у нее есть своя квартирка... она долго ее подыскивала... уступчивый управляющий. В голове юноши заметались распутные мысли. Когда она прошла мимо, он долго смотрел ей вслед... Взглядом самца.
Жаль — подумал Кейн — им было бы хорошо вместе. Он переключился на свои проблемы. Он ничего не имел против искреннего влечения людей друг к другу — во всяком случае, его разум относился к этому безразлично; сложность заключалась в другом: ужасно трудно бороться с внутренним, подсознательным пуританизмом. Господи, ну как, будучи телепатом, сохранить в себе хоть каплю стыдливости. Частная жизнь людей, безусловно, их личное дело, если, конечно, она не лезет тебе в душу.
Вся беда в том, подумал он, что они причиняют мне боль, а я даже не могу им об этом сказать. Ведь они же просто разорвут меня на куски. Правительству (и особенно военным) не нужен человек, способный читать их мысли и секреты. Но их замешанная на страхе отчаяния ярость в сравнении со слепой ненавистью обывателя (того, кто в повседневной жизни выступает как внимательный муж, заботливый отец, хороший работник, искренний патриот) показалась бы лишь невнятным бормотанием обиженного ребенка. Нет ничего страшнее гнева обывателя, мелкие грешки которого вдруг выплыли на поверхность...
Загорелся зеленый свет, и Кейн ступил на мостовую. Погода стояла ясная — в этой местности времена года не слишком отличались друг от друга; прохладный летний день, легкий ветерок. Впереди, в нескольких кварталах от него, на фоне бурых домов виднелось аккуратное зеленое пятнышко университетского городка...
«...Счет от врача... Боли в груди... Наверное, ничего страшного... Возможно, от расстройства... Вчерашний обед... Кажется, Одри была рада меня видеть... Хотя откуда мне знать... Может, попробовать выяснить... Но каким же идиотом я буду выглядеть, если она...» «Болван... Некоторых вообще близко нельзя подпускать к машинам... так, все в порядке, едем дальше... Не зря экзаменатор остался мною доволен... Я до сих пор еще ни разу не попал в аварию... Но, если честно — до сих пор боюсь ездить сам, особенно когда вокруг автобусы... Теперь прямо, на третьей скорости... пешеход в зеленой шляпе... Черт, опять проехал на красный свет...» Можно сказать, что за пятнадцать лет он к этому почти привык.
