Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Время действия романа — середина XIX века, когда европейские торговцы и искатели приключений предприняли первые попытки проникнуть в сказочно богатую, полную опасностей и загадок страну — Китай. Жизнью платили эти люди за слабость, нерешительность и незнание обычаев Востока. И в это кипучее время, в этом экзотическом месте англичанин Дирк Струан поставил себе целью превратить пустынный остров Гонконг в несокрушимый оплот британского могущества и подняться на вершину власти, став верховным повелителем — Тай-Пэном!Неожиданные повороты сюжета, сменяя друг друга со всей нарастающей быстротой, увлекают читателя к блестящей, непревзойденной по мастерству и силе развязке.
В основу романа легли подлинные исторические события периода колонизации британцами китайского острова Гонконг.
отрывок из произведения:
— ...Ради Бога, Кулум, я знаю об этом не больше, чем ты. В Куинз Тауне свирепствует смертельная лихорадка. Никто не знает, отчего она возникает, а вот теперь и маленькая Карен заболела. — Струан чувствовал себя несчастным. Уже неделю он не получал вестей от Мэй-мэй. На Гонконге он не появлялся почти два месяца, не считая торопливого двухдневного визита несколько недель назад, когда потребность увидеть Мэй-мэй пересилила все остальное. Она выглядела восхитительной и свежей, как цветок, беременность ее протекала легко, и они остались довольны друг другом больше, чем когда-либо. — Благодарение Господу, наш последний корабль ушел, и завтра мы покидаем поселение!
— Дядя Робб пишет, что это малярия, — возбужденно говорил Кулум, размахивая письмом, которое они только что получили. Он не находил себе места от тревоги за Тесс. Только вчера от нее пришло письмо, где она сообщала, что вместе с сестрой и матерью перебралась с корабля в частично законченную факторию Брока. Но о малярии в нем не упоминалось ни словом. — Как можно излечиться от малярии?
— Я никогда не слышал, чтобы от нее существовало лекарство. Но я не доктор. К тому же, Робб пишет, что только некоторые из врачей считают, что это малярия. — Струан раздраженно махнул метелкой, отгоняя мух. — «Малярия» — латинское слово, означающее «плохой воздух». Это все, что я знаю — что знает любой. Матерь Божья, если воздух Счастливой Долины отравлен, нам конец!
— Говорил же я тебе не строиться там, — взорвался Кулум. — Я сразу возненавидел это место, едва лишь увидел его!
— Клянусь кровью Христовой, ты что, хочешь сказать, будто заранее знал, что воздух там гнилой?
— Нет. Этого я не говорю. Я имею в виду... ну, эта долина сразу мне не понравилась, вот и все.
Струан захлопнул окйо, чтобы не пускать в комнату вонь с площади перед поселением, и снова принялся отгонять мух. Он молился про себя, чтобы эта лихорадка оказалась не малярией. Если это малярия, то болезнь может коснуться каждого, кто ночует в Счастливой Долине. Всем было хорошо известно, что земля в некоторых районах мира отравлена малярией и по каким-то неведомым причинам испускает ночью смертоносные газы.
Как писал Робб, лихорадка возникла словно из ниоткуда четыре недели назад. Первыми заболели китайские рабочие. Затем стали заболевать другие — европейский торговец здесь, ребенок там. Но только в Счастливой Долине. Больше нигде на Гонконге. К настоящему моменту были заражены четыре-пять сотен китайцев и человек двадцать-тридцать европейцев. Суеверные китайцы перепугались насмерть, уверенные, что это боги карают их за нарушение императорского указа, запрещавшего им работать на острове. Лишь повышение платы за работу убедило их остаться на Гонконге.
А теперь слегла крошка Карен. Робб писал в конце своего послания: «И Сара, и я в отчаянии. Болезнь протекает очень коварно. Сначала ужасная лихорадка, длящаяся полдня, потом выздоровление, потом более сильный приступ лихорадки дня через два-три. Цикл повторяется снова и снова, и каждый новый приступ тяжелее предыдущего. Доктора дали Карен рвотное из каломели; такое сильное, какое только осмелились. Бедной девочке пустили кровь, но мы не питаем большой надежды. Носильщики-китайцы обычно умирают после третьего или четвертого приступа. А Карен так ослабела после рвотного и пиявок, так ослабела. Господи, помоги нам, я думаю, мы ее потеряли».
Струан направился к двери. Боже милостивый, сначала малыш, а теперь и Карен! На следующий день после бала Сара разрешилась от бремени сыном, Локлином Россом, но мальчик родился слабеньким, с поврежденной левой ручкой. Роды были очень тяжелыми, и она едва не умерла. Но родовая болезнь, которой опасались больше всего, миновала ее, и хотя молоко у нее быстро пропало и волосы поседели, силы понемногу возвращались к ней. Когда Струан ездил на остров, чтобы увидеть Мэй-мэй, он навестил Сару. От страданий и ожесточенности на ее лице залегли глубокие морщины, она выглядела как старуха. Струан опечалился еще больше, когда ему показали новорожденного: неподвижная левая ручка, болезненный вид, жалобный мяукающий плач — труд но было надеяться, что малыш будет жить. Жива ли еще крошка, спросил себя Струан, рывком распахивая дверь. Робб ничего не написал о нем. — Варгаш!
— Да, сеньор.
— У вас в Макао когда-нибудь была малярия?
— Нет, сеньор. — Варгаш побледнел. Его сын и племянник работали на «Благородный Дом» и теперь жили на Гонконге. — Вы уверены, что это малярия?
— Нет. Лишь некоторые из врачей так полагают. Не все. Найдите Маусса. Передайте ему, что я хочу безотлагательно видеть Дзин-куа. Вместе с ним.
— Слушаюсь, сеньор. Его превосходительство желает, чтобы вы отужинали с ним и великим князем сегодня в девять часов.
— Прими приглашение от моего имени.
— Слушаюсь, сеньор.
Струан закрыл дверь и с мрачным видом опустился в кресло. Он был в легкой рубашке без галстука, легких брюках и тонких сапогах. Все остальные европейцы считали подобную беспечность чистым сумасшествием: всем известно, что летние ветра вызывают порой дьявольски жестокую простуду...
«хуже ваша оценка лучше»
— ...Ради Бога, Кулум, я знаю об этом не больше, чем ты. В Куинз Тауне свирепствует смертельная лихорадка. Никто не знает, отчего она возникает, а вот теперь и маленькая Карен заболела. — Струан чувствовал себя несчастным. Уже неделю он не получал вестей от Мэй-мэй. На Гонконге он не появлялся почти два месяца, не считая торопливого двухдневного визита несколько недель назад, когда потребность увидеть Мэй-мэй пересилила все остальное. Она выглядела восхитительной и свежей, как цветок, беременность ее протекала легко, и они остались довольны друг другом больше, чем когда-либо. — Благодарение Господу, наш последний корабль ушел, и завтра мы покидаем поселение!
