Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Даниил Лукич Мордовцев родился 19 (7) декабря 1830 года в Ростовской губернии, в слободе Даниловка, в семье запорожского казака, позже ставшего управляющим имениями. В 1854 году Мордовцев окончил историко-филологический факультет Петербургского университета и более 30 лет служил чиновником в Саратове и в Петербурге, числясь в министерствах внутренних дел и путей сообщения. Карьеру окончил с чином II класса Табели о рангах — действительного статского советника. В литературе Д.Л. Мордовцев дебютировал поэмой на украинском языке «Казаки и море» (1854), затем сотрудничал в журналах «Русское слово», «Отечественные записки», «Дело», «Русский вестник» и др. Роман «Знамения времени» (1869), в котором нашла отражение тема революционного народничества, сделал известным имя его создателя. Необычайно плодовитый писатель, Мордовцев пользовался большой популярностью как исторический беллетрист. Ему принадлежит несколько десятков широко известных тогдашней публике романов из русской, украинской и древней истории: романы «Двенадцатый год» (1879), «Лже-Димитрий» (1879), «Царь Петр и правительница Софья» (1885), «Царь и гетман» (1880), «Соловецкое сидение» (1880), «Господин Великий Новгород» (1882), «Сагайдачный» (1882), «За чьи грехи?» (1890) и др. Он также автор публицистических и исторических работ «Самозванцы и понизовая вольница» (1867), «Гайдамачина» (1870), «Политические движения русского народа» (1871), «Накануне воли» (1872), а также воспоминаний «Из минувшего и пережитого» (1902). Умер Д. Л. Мордовцев в июне 1905 года в Кисловодске, похоронен в Ростове-на-Дону.
отрывок из произведения:
...Месяц серебрит белое женское платье и непокрытую женскую, глубоко наклоненную головку.
— Первый раз в жизни она приласкала меня... Неужели же и в последний?.. Ах, мама, мама! за что ты не любила меня?.. За то, что я не похожа на девочку, что я дикарка?.. Бедный папа! ты один любил меня — и от твоего доброго сердца я должна оторвать себя... Папочка, папочка милый! прости свою Надечку, прости, голубчик...
Не то это шепот, не то шорох белого платьица, не то шелест сухих листьев, усыпавших аллею... Нет, это шепот.
В конце аллеи виднеется небольшой деревянный домик с мезонином — туда направляется белое платьице. В двух крайних окнах домика светится огонек.
— В последний раз я вхожу в мое девическое гнездышко-Стоящая на столе свеча освещает лицо вошедшей.
Это высокая, стройненькая девочка лет пятнадцати, с бледным, продолговатым лицом. Белизна молодого личика почти совсем не оттеняется светло-русыми волосами, которые, почти совсем незаплетенные, длинными прядями падают на плечи и на спину. Личико кроткое, задумчивое и как будто бы робкое. Только черные, добрые глаза под совершенно черными бровями составляют резкий контраст с матовою белизною лица и волос. Плечи у девочки и грудь хорошо развиты.
— Надо проститься с папочкой не в белом платье, а в черном капоте — он его любит, — говорит девочка и, закрывшись пологом стоящей тут же кровати, наскоро переодевается.
Глаза ее останавливаются на сабле, висящей на стене. Сабля старая, видимо, бывавшая в боях. Девочка снимает ее со стены, задумчиво смотрит на нее, вынимает из ножен и целует блестящий клинок...
...Месяц серебрит белое женское платье и непокрытую женскую, глубоко наклоненную головку.
