Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Она готова на все — лишь бы найти виновных в загадочной гибели своего жениха. Даже — признать мистическую связь этой гибели с другим преступлением, совершенным СТОЛЕТИЕ НАЗАД...
Даже — начать собственное расследование в лабиринте интриг и секретов богатой и могущественной семьи, где КАЖДОМУ есть что скрывать...
Даже — просить помощи у загадочного мужчины. У мужчины, который может спасти ее или погубить. У мужчины, который открыл для нее дверь в мир обжигающей, исступленной страсти и смертельной опасности.
отрывок из произведения:
...Джил обхватила себя руками, ей было холодно. Она была абсолютно уверена, что, умирая, Хэл говорил именно ей, Джил, что любит ее. Он любил ее так же, как она любила его. Джил в этом не сомневалась. И понимала, что должна ухватиться за эту веру и лелеять ее. Но Боже всемогущий, смерть Хэла, ее причастность к ней, его слова о другой женщине, Кейт, — одного этого было вполне достаточно, но ведь перед этим произошел тот последний и окончательный, необратимый разговор, о котором невозможно забыть. Если бы Хэл не сказал ей, что передумал насчет их будущего. Он сомневался в их отношениях, в ней. Джил подавила рыдание. Ее обуревали чувство вины и боль, скорбь и смятение.
Джил закрыла глаза. Она не должна думать об этом разговоре, это невыносимо. Все невыносимо. Хэла отняли у нее. Как и ее родителей. Ее любовь, ее жизнь — все разрушено... во второй раз.
Внезапно окружающее стало невыносимым для Джил. Перед глазами заклубилась чернота. Джил попыталась преодолеть желание отключиться, сделать все, чтобы не потерять сознание. «Я должна изгнать эти мысли», — в отчаянии приказала она себе, чувствуя, как по лицу струятся слезы. Покачнувшись, Джил постаралась удержаться на ногах, хотя колени ослабли и подгибались. Надо взять багаж. Надо выбраться отсюда на свежий воздух. Надо сосредоточиться на том, как выжить на встрече с семьей Хэла. Господи Боже! Сестра Хэла, Лорен, ждет ее в аэропорту.
В этот момент разум Джил внезапно, пугающе заполнился пустотой.
На какое-то мгновение она полностью отключилась. Ее охватила паника. Джил не знала, кто она. Движущаяся вокруг толпа, внутренние помещения аэровокзала превратились в нечто большее, чем просто море теней и лиц. Джил ничего и никого не узнавала. Даже буквы надписей превратились в тарабарщину, которую она не могла прочесть.
Но отовсюду на Джил смотрели глаза. Поворачивавшиеся в ее сторону, широко раскрытые и обвиняющие, мириады угрожающих взглядов.
Почему все смотрят на нее так, словно желают ее смерти? Джил готова была повернуться и бежать, но куда?...
...Джил обхватила себя руками, ей было холодно. Она была абсолютно уверена, что, умирая, Хэл говорил именно ей, Джил, что любит ее. Он любил ее так же, как она любила его. Джил в этом не сомневалась. И понимала, что должна ухватиться за эту веру и лелеять ее. Но Боже всемогущий, смерть Хэла, ее причастность к ней, его слова о другой женщине, Кейт, — одного этого было вполне достаточно, но ведь перед этим произошел тот последний и окончательный, необратимый разговор, о котором невозможно забыть. Если бы Хэл не сказал ей, что передумал насчет их будущего. Он сомневался в их отношениях, в ней. Джил подавила рыдание. Ее обуревали чувство вины и боль, скорбь и смятение.
