Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
«Болид» — первоначальное название романа, в процессе работы оно было изменено по настоянию издателя на «В погоне за метеором». Роман из 17 глав был начат 27 мая и завершен 15 декабря 1901 года, оставалось только сверить имена и названия, правильность арифметических расчетов и другие мелочи. При жизни писателя роман не был опубликован.
Сын писателя Мишель Верн перерабатывал текст около трех лет. 17 авторских глав Жюля Верна превратились в 21. Основные правки были формальными, «техническими» — перевод прямой речи в косвенную, замена одних глагольных форм на другие, перестановка слов во фразах и т.п. Заменены многие определения и эпитеты. За большинством замен не видно особого смысла – например, было изменено направление полета метеора по небу, его скорость и время «открытия». Также Мишель экспериментировал с речью и характерами некоторых героев; некоторые их высказвания – слишком революционные – были удалены. Будучи материалистом, Мишель убрал из романа всякое упоминание о Боге.
В авторской рукописи судьбу метеорита решил случай – Мишель же решил ввести в роман новое действующее лицо, Зефирена Ксирдаля, расчеты которого отводят болид от Земли.
Интересно, что роман содержит два геополитических предсказания, сбывшихся впоследствии: Соединенные Штаты включают в себя 51 штат и, соответственно, имеют 51 звезду на флаге (в 1908 году их было 46); кроме того Гренландия описана как полностью независимое суверенное государство.
Переработанный Мишелем Верном вариант романа был издан под названием «В погоне за метеором» — он и стал широко известен.
отрывок из произведения:
...Утром 27 марта того года[4] у жителей Уэйстона, проходивших по Экстер-стрит, вызывал удивление элегантный всадник, неторопливо скакавший взад и вперед по улице и в конце концов остановившийся на площади Конституции, недалеко от центра города.
Всаднику явно было не более тридцати лет. Вся его внешность соответствовала чистейшему типу янки,[5] отнюдь не лишенному своеобразного изящества. Выше среднего роста, он отличался пропорциональным крепким телосложением и правильными чертами лица. У него были русые волосы и каштановая бородка. Усов он не носил. Длинный сюртук спускался ему до колен, а сзади фалдами ложился на конский круп. Он гарцевал на лошади столь же ловко, сколь и уверенно. Его манера держаться свидетельствовала о том, что он был человеком не только решительных действий, но и способным поддаться первому порыву. Похоже, ему никогда не приходилось выбирать между желанием и страхом, что присуще не уверенным в себе людям. Прозорливый наблюдатель, конечно, заметил бы, что природное нетерпение довольно плохо скрывалось под маской холодности.
Но какие дела привели всадника в тот день в город, где никто его не знал и даже не мог припомнить, встречался ли с ним когда-либо прежде? Собирался ли он остановиться здесь на какое-то время? Так или иначе, он не походил на человека, ищущего гостиницу. Впрочем, единственная трудность заключалась бы только в выборе. В этом плане Уэйстон можно ставить в пример. Ни в одном другом городе Соединенных Штатов путешественник не встретит лучшего приема, лучшего обслуживания, лучшего стола и большего комфорта за вполне умеренную плату.
Но незнакомец, казалось, не был расположен останавливаться в Уэйстоне. Он, по всей вероятности, не обращал никакого внимания на самые заискивающие улыбки владельцев гостиниц.
Едва всадник появился на площади Конституции, как хозяева и их служащие, стоявшие у дверей гостиниц, принялись обмениваться впечатлениями:
— Как он приехал?
— По Экстер-стрит.
— А откуда?
— Говорят, со стороны предместья Уилкокс.
— Вот уж полчаса, как его лошадь кружит по площади… — Может, он кого-то ждет?
— Вероятно. И даже проявляет нетерпение… — Всё время смотрит на Экстер-стрит.
— Возможно, оттуда тот, другой, и приедет.
— А кто этот «другой»… или «другая»?..
— Он, честное слово, недурен собой.
— Тогда свидание?
— Да… Свидание, но не в том смысле, в каком вы полагаете.
— Почему же?
— Да потому, что вот уже три или даже четыре раза, как незнакомец останавливался перед дверью мистера Джона Прота.
— И поскольку мистер Джон Прот — мировой судья Уэйстона… — Значит, этого малого вызвали к нему по какому-то делу… — А его противник запаздывает!
— Прекрасно! Судья Прот помирит их в мгновение ока.
— Он ловкий человек.
— И очень славный.
Вполне возможно, это и было подлинной причиной прибытия всадника в Уэйстон. Действительно, всадник несколько раз останавливался перед домом мистера Джона Прота, однако не спешивался. Он смотрел на дверь, на окна, на фасад, на котором читались слова «Мировой судья», смотрел, неподвижно замерев, словно ждал, когда кто-нибудь появится на пороге. Именно там в последний раз служащие гостиниц и видели, как он остановил лошадь, также дрожавшую от нетерпения.
И вдруг дверь распахнулась настежь. На ступеньке небольшого крыльца, ведущего на тротуар, появился человек.
Заметив его, незнакомец приподнял шляпу и спросил:
— Мистер Джон Прот, полагаю?
— Собственной персоной, — ответил мировой судья на приветствие.
— Хочу задать простой вопрос, на который вам требуется лишь ответить «да» или «нет».
— Слушаю вас, мистер…
— Приезжал ли к вам сегодня утром какой-нибудь человек, спрашивавший Сета Стенфорта?
— Нет, насколько мне известно.
— Благодарю вас.
Произнеся последние слова, всадник вновь приподнял шляпу, взял в руки поводья и мелкой рысью направился в сторону Эксгер-стрит...
...Утром 27 марта того года[4] у жителей Уэйстона, проходивших по Экстер-стрит, вызывал удивление элегантный всадник, неторопливо скакавший взад и вперед по улице и в конце концов остановившийся на площади Конституции, недалеко от центра города.
650 кб
350 кб