Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Нетребо Леонид Васильевич родился в 1957 году в Ташкенте. Окончил Тюменский Индустриальный институт. Член литературного объединения «Надым». Публиковался в еженедельнике «Литературная Россия», в журналах «Ямальский меридиан», «Тюркский мир», «Мир Севера», в альманахе «Окно на Север». Автор книги «Пангоды» (Екатеринбург, 1999г). Живет в поселке Пангоды Надымского района.
Словами своих героев автор утверждает: романтика, каждодневный трудовой подвиг, взаимовыручка и бескорыстие — и есть характерный портрет первопроходца.
На смену поднимается второе и третье поколение северян. А значит и у поселка газовиков есть будущее...
отрывок из произведения:
«...Мне все равно!», — это проявлялось сквозь лучезарную улыбку и бодрый пригласительный лепет хозяйки отеля, когда она возвращала обладателям два их краснокожих паспорта, казалось, еще более зардевшихся от дисгармонии только что заявленного («Мы супруги!..») — и юридического смысла букв и оттисков, бесстрастно обитающих на «брачных» страницах документов.
Я еще не привык к подобным ситуациям, поэтому мой путь, от идеи провести недельку в морской провинции, со свежим, гибким и теплым существом под боком, до приезда сюда, — набор неловкостей: прощальный ужин в кругу домочадцев, которые провожали меня «в командировку», сей момент — «Мы супруги»... и еще много подобной суетной чепухи, от которой гладь этического поля кратко подергивается легкой рябью, как шкура коня от кусачих мух.
Вике проще: статус свободного человека, дарованный ей три года назад официальным разводом, избавляет эту роскошную сладострастницу от массы условностей. Впрочем, я могу ручаться только за последний год — срок нашего знакомства.
Восторженным плюсом ко всем примечательностям заведения — сообщение хозяйки о том, что на крыше отеля оборудован солярий, с решетчатым тентом и ограждением по периметру, где можно не только принимать воздушно-солнечные ванны, но и ужинать, при желании, и даже спать... Великолепный пейзаж — море, горы; и что там не хватает только телескопа наблюдать звездное небо, но и без телескопа — как в планетарии!..
Тесный двор отеля затенен густым виноградником, из него темным кубом мощно растетљ двухэтажное здание, — это производит впечатление основательности, с отвлечением на смутную тревогу, как при созерцании старых замков. На верхнем этаже несколько жилых секций и внешний коридор, с которого вихлястая лестница, змеино скручиваясь, упирается в каменный пол просторного, сплошь остекленного холла первого этажа. Впечатление, что строение держится не на стенах, а на колоннах (которых на самом деле нет), а вместо стекла — прозрачные пластины бледного изумруда: обманный свет сквозь дворовую зелень.
Семья хозяев тихо обитает в одном из нижних помещений, выполняя все гостиничные роли, от администратора и снабженца до официанта и уборщика помещений. Это бездетная чета русских греков: Его мы за все время пребывания в гостинице так и не увидели (только шум авто и предрассветный «вжик» метлы), а Она запомнилась женщиной невысокой, кудрявой, улыбчивой, сетовавшей на то, что вложенное в перестройку жилого дома под гостиницу, окупится еще нескоро, из-за отсутствия расчетного количества клиентов.
Позже выяснилось, что здесь, в небольшой уютной гостинице, — окраина города и квартал до моря по грунтово-каменистому спуску, — мы практически первые обитатели (начало сезона!), если не считать самих хозяев да одинокого жильца, который вселился позавчера в секцию на противоположной стороне дома-куба.
— Мне страшно! — проронила Вика, закатив глаза под смоляную челку, перед тем как, потянувшись рептильным телом, уйти в ванную. — По всем законам жанра здесь должно произойти убийство. — И «таинственно» добавила: — Власть, страсть, кровяное пятно...
Она большая артистка: без особого напряжения изобразит испуг, радость, смятение, робость и даже стыд. Это умение дает ей преимущество перед настоящими и потенциальными соперницами и соперниками — она коммуникабельна и практически неуязвима, многие считают ее другом, тогда как она тех многих — приятелями. Признаваясь ей в симпатиях, я никогда не жду отзывных лавров в награду: наденет любую маску, отвлечется на пустяк и таким образом «уйдет от ответа». То есть для меня она ясна и проста: понятно ее притворство (которое еще не ложь) и видна граница, за которой я увижу обман, если он состоится. Так, если она вдруг пылко скажет мне: «Я люблю тебя!..» — это будет сигнал опасности: солгала.
Принимая ванну, она, как водится, напевает.
— То-ре-адор, сме-ле-е-е!.. Пум-пум-пурум!
Вообще-то она не палач приговоренных быков, а жокей-укротитель, впрочем, на мой взгляд, не менее чем тореадор, циничный и безжалостный. Вот сюжет ее выхода в люди: деревенская девушка, отчасти знакомая с лошадьми, приехала в город на стройку, где в свободное время стала посещать ипподром... Эту девушку, прямо с ипподрома, забрал к себе бизнесмен-повеса, профан в аллюрах, — не отличавший галопа от пьяффе, но большой любитель летучей стати, вороной масти и нежного ржанья, — сделав сначала секретаршей, а потом женой...
Но заслуга перед Викой того очарованного наездника, когда-то безрассудно бравшего с места в карьер, только в ее стартовом багаже и (отступное при разводе) в небольшой квартирке, которую она, из каких-то суеверных соображений, крайне неохотно использует в качестве наших свиданий, предпочитая нейтральные апартаменты...
«...Мне все равно!», — это проявлялось сквозь лучезарную улыбку и бодрый пригласительный лепет хозяйки отеля, когда она возвращала обладателям два их краснокожих паспорта, казалось, еще более зардевшихся от дисгармонии только что заявленного («Мы супруги!..») — и юридического смысла букв и оттисков, бесстрастно обитающих на «брачных» страницах документов.
3 кб
2 кб